Продавец стал рассматривать кофту, указал на пару застиранных пятен, посмотрел на небо через дыру по шву, а потом махнул кофтой, словно кого-то подзывая. Я толком и не понял, как возле продавца и его покупательницы оказалось двое парней явно имеющие отношение к крыше данного продавца.

— Чего шумим мамаша? — поинтересовался один, держа во рту спичку.

— Порядок нарушаем, работать не даём, не хорошо, — зевнул второй, перебирая в руках чётки.

— А вы-то кто такие? — нахмурилась покупательница.

— Принимаем и расследуем жалобы от покупателей, — широко улыбнулся ей парень. — Предлагаю пройти и написать на данного продавца заявление. После проверки и рассмотрения, вам вернут деньги и выплатят премию в размере двух покупок.

— Правда? — удивилась покупательница и погрозила кулаком продавцу: — Вот и на тебя управа нашлась! Пошли ребята, я такого про этого жулика напишу, что и вам премию дадут.

— Пойдёмте, тут всего десяток метров, — указал ей охранник рынка за контейнеры.

Продавец абсолютно спокоен, перекладывает товар на прилавке словно его это не касается.

— Макс, а чего это они, неужели и в самом деле заяву примут и накажут торговца? — шепнул мне на ухо Котыч.

— Может и так, но, думаю, за расследование с покупательницы потребуют определённую сумму, обещая, что все деньги ей потом возместят. Короче, баба попала на бабки из-за своей склочности и наглости, — махнул я рукой и направился к продавцу, который смотрит в сторону ушедшей покупательницы и презрительно щурится, заметив меня, спросил:

— Своей дэвушке бельё хочешь?

— Почём? — указал я на комплект из прозрачной ночнушки, бюстгальтера и трусиков.

— Сто пятьдесят, нигде лучше не отыщешь! Бери, сразу тебя полюбит! — заулыбался продавец.

— Подумаю, может и возьму, — потёр я щёку. — Давно тут торгуешь?

— А тебе какое дело? — подозрительно спросил тот.

— Да сами думаем заняться данным бизнесом, — ответил я и спохватившись, дополнил: — Не данным товаром, чем-то другим, вот и думаем.

— К охране рынка тебе надо, всё расскажут, — буркнул тот, потеряв ко мне интерес, понимая, что покупать-то ничего не собираюсь.

— Скажи хоть сколько в день платишь, понять хотим, потянем или нет, — сделал я последнюю попытку, но продавец демонстративно отвернулся, а потом начал зазывать клиентов расхваливая свой товар.

Махнул я рукой и сделал знак Котычу, чтобы за мной шёл. Но далеко от прилавка уйти не успел, прямо перед моими ногами оказался полуоткрытый кошелёк из которого выглядывает пачка денежных купюр. Усмехнувшись, переступил нежданный «подарок». Про данную аферу сразу в памяти всплыло. Стоит мне подобрать кошель, как сразу найдётся тот, кто захочет половину, а потом и хозяин отыщется, требуя вернуть всю сумму или обратится к стражу порядка. Естественно, недобросовестный милиционер окажется поблизости и с удовольствием зафиксирует попытку кражи.

Подойдя к Котычу, в двух словах пояснил ему чего стоит опасаться. Друг выслушал молча, даже не поинтересовался откуда мне всё известно. Пока мы присматривались к товарам и ценам к нам пару раз подходили и чего только не предлагали, начиная от наркоты и заканчивая развлечением с проститутками. Где-то часа два проблуждали по рынку, но ничего ещё не купили, хотя цены на многие товары намного ниже тех, что наблюдал в своём городе.

Остановились у ларька с пирожками и приобрели по паре с яблоками, мясные пирожки и чебуреки выглядят аппетитно, но страшно их есть, мясо-то неизвестного происхождения.

— Макс, пора уже решаться на что-то, — отряхнув ладони, заявил Котыч. — Этак мы и на последнюю электричку не успеем!

— Предлагай, — пожал я плечами. — Товар ты видел, но на что сделать ставку не представляю.

— Детские вещи, — убеждённо ответил друг и принялся приводить аргументы: — Цены на них смешные, неделю назад ходил с племянницей покупать той сандалии. Представляешь, у нас они стоят почти в три раза дороже и качеством хуже! И потом, детишки растут, хочешь-не хочешь, а обновки им покупать приходится, в отличии от взрослых, которые могут и старьё донашивать.

— Не забыл, что детские вещи с радостью отдаются по наследству и знакомству? — поинтересовался я, мысленно взвешивая всё за и против.

— Зато и рвутся часто, пачкаются, а обувь и вовсе не больше двух детей выдержит!

— Не возражаю, но десяток джинсов прикупим и пару блузок покрасивее, чисто для мам, — подытожил я.

Почти собрались уже отправиться в «детские» ряды, но к нам подошли четверо парней трое из которых южной национальности, а один славянской внешности, который к нам обратился: