Гнев вспыхнул внутри.

– Значит, ты просто позволишь Джону умереть?

– Что, прости? – Хекс одарила его жестким взглядом. – Я не строю воздушные замки, но это не значит, что я позволю своему хеллрену умереть. И чтоб тебе провалиться за такие слова.

Мёрдер запрокинул голову, сделав пару глубоких вдохов. Женщина скрестила руки на груди и смотрела куда–то поверх его плеча.

Он был готов поспорить, что мысленно она пнула его промеж ног.

– Прошу прощения, – пробормотал он. – Это был удар ниже пояса.

Хекс снова встретила его взгляд.

– Принято. А сейчас, облегчи себе жизнь и сделай уже, что должен. Так будет лучше для всех.

Она собиралась уйти, но он схватил ее за руку.

– Хекс...

Она не сразу посмотрела на него. И когда она перевела взгляд, на ее обычно сдержанном лице было слишком много эмоций.

– Отпусти, – сказала она. Но не стала вырываться из его хватки.

– Поговори со мной. Ты выглядишь...– Так, как я себя чувствую. – Просто скажи, чем я могу помочь тебе.

– Господи, Мёрдер, – выдохнула она рвано. – Я просто устала. Я... охренеть как устала испытывать боль. Постоянно черные полосы. Всякий раз, как я, наконец, оправляюсь от очередного удара, меня снова сбивает с ног... и в этот раз? С ранением Джона? Эта смерть для нас обоих, если я потеряю его.

Когда Хекс потерла глаза, Мёрдер выругался и притянул ее к себе. После короткого сомнения, она крепко обняла его в ответ. И тогда фантазии покинули его голову, окуная в суровую реальность.

Он потеряет Сару.

Она потеряет Джона.

У них всегда было что–то общее. Очень жаль, что это всегда были травмирующие вещи.

Когда они, наконец, разорвали объятие, Мёрдер сказал:

– Относительно Сары... я поступлю правильно.

– Ты всегда поступаешь правильно, – пробормотала она словно сдаваясь.

Спустя мгновение Хекс отошла, а он зашел в помещение через тяжелую стальную дверь, плотно закрыв ее за собой. Он миновал полки с оружием, запасом непортящихся продуктов, воды и верхней одежды.

Это место было рассчитано на зомбиапокалипсис.

Шагая по туннелю, Мёрдер затолкал руки в карманы позаимствованных брюк, развлекая себя милой мечтой о том, как они с Сарой весело живут в доме Элиу Рэтбуна... разумеется, в его версии реальности они были просто влюбленной парой, проводившей время в антикварной кровати, наслаждающейся огнем в камине, державшейся за руки без особой причины. Но эти мечты смехотворны. Он не мог ожидать, что Сара пожертвует своей научной карьерой ради ночной жизни с вампиром в каком–то отеле.

Ты не знаешь эту женщину.

Но он знал. Он видел ее с Нэйтом. С Джоном...

Она была достойной женщиной.

И, несмотря на его уверенность в этом, в одном Хекс была права. Он не знал, как Сара оказалась в «БиоМеде», как она «обнаружила» ужасные тайные эксперименты. Имела ли она отношение к опытам? Мёрдер не знал, как такое было возможно, но если она врала всем им? Он был в ее мыслях, да... но мог ли он доверять самому себе?

В конце концов, он был безумен.

Дойдя до входа в учебный центр, Мёрдер вбил код, который дала ему Хекс, и вошел в шкаф для канцтоваров. В офисе никого не было – несомненно, плюс – и он не встретил никого на пути в медицинскую зону... еще один бонус, ведь технически ему запрещено появляться на этой территории. Но... к черту запрет... и Тора туда же.

Мёрдер был на полпути в медицинскую зону, когда Сара вышла из палаты Нэйта с подносом из нержавеющей стали в руках, на котором на подставке стояли разнообразные пробирки с кровью.

– Он в порядке? – спросил Мёрдер.

– Ты вернулся. – Улыбнувшись, Сара подошла к нему. – С ним все хорошо. Он хороший парень... вампир. На самом деле, замечательный.

– Что планируешь делать со всем этим? – Мёрдер выдавил улыбку, чтобы не звучать слишком подозрительно. – В смысле, вы взяли кровь на анализы?

– На самом деле, я сейчас отрабатываю одну теорию с раной Джона. Я тут подумала... – Сара нахмурилась. – Где твоя одежда?

Он окинул себя взглядом.

– Э–э... пришлось переодеться.

– Как я тебя понимаю. Жаль, у меня нет своих вещей под рукой.

Он посмотрел на ее лицо, заглядывая в ее бесхитростные золотистые глаза... выискивая намеки на то, что Сара ввела всех в заблуждение... и сердце сказало ему то, в чем он не поверил своему разуму: она исцеляла, а не разрушала.