Шрифт:
Оглядела себя напоследок и...
Как по минному полю направилась в столовую.
***
Мужчина уже сидел за столом, но, судя по всему, завтракать начал недавно.
– Доброе утро, - выдавила с трудом.
Мужчина молча кивнул в ответ и продолжил есть. А Инга села напротив. И убей Бог, не могла поднять на него глаза. Взяла приборы. Есть хотелось, организм требовал, но под его тяжелым взглядом приступить к еде было сложно. Все приходило на память то, о чем ей категорически не хотелось думать.
– Если тебе не нравится еда, скажи, подадут другое, - резковатый низкий голос.
Она аж дернулась. Почти один в один повторился вчерашний разговор за столом.
– Нет, спасибо. Спасибо, очень вкусно.
– Тебе надо хорошо поесть, - проговорил он.
– Сегодня будет много работы.
Она почему-то вдруг почувствовала слабость и невольно выдохнула с облегчением. Потому что работа - это передышка. После его слов Инга смогла поесть, и даже с аппетитом. Однако завтрак все же закончился. Она сложила приборы на тарелке и замерла, по-прежнему не решаясь смотреть в его сторону.
Молчание. Хотелось исчезнуть отсюда. Пауза тянулась, и Инга не выдержала. Медленно выдохнула, проведя рукой по лбу, а потом спросила осторожно:
– Вы сказали работа, Вадим Сергеевич. Означает ли это, что я могу вернуться к своим обязанностям?
– Нет, - секунду спустя холодно ответил мужчина.
И тут она наконец вскинула на него взгляд. Опять это чувство, что она в клетке с тигром.
– В офисе тебе пока что делать нечего. Придется поработать с перепиской, но в другом месте.
Слов у Инги не нашлось, она только сглотнула. А мужчина недовольно поморщился и поднес ко рту кулак, продолжая говорить:
– Просмотришь все. Отметишь то, что тебе покажется непонятным, неуместным или странным. Любую мелочь, деталь, что бы это ни было. Поняла?
– Да, я поняла, - поспешно кивнула Инга.
Но она так и не поняла другого. Снял ли этот монстр с нее подозрения, или она все еще под колпаком? Потому что определить это по его виду и поведению было невозможно.
– Вы сказали, у меня в квартире был обыск?
– спросила она наконец.
Выдавить из себя это было очень трудно, потому что сразу же всплывали в памяти обстоятельства, при которых он ей это говорил. И все же, если они работают, ей нужна была какая-то ясность. Какое-то подобие не рабства, а сотрудничества.
– Да, - сухо обронил тот, глядя в сторону.
– Вчера, когда забирали твои вещи, у тебя дома было перерыто, как будто кто-то что-то искал. Сначала взрыв, потом это.
Вадим замолчал, на застывшем лице отразилось недовольство. А она еще подумала, забирали ее вещи... Как они попали к ней в дом? Только хотела спросить об этом, и вдруг он взглянул прямо ей в глаза и спросил в лоб:
– Кому ты давала ключи?!
Говорил тихо, но ей показалось, как будто зверь в лицо рыкнул. Инга попросту растерялась. Сразу заметались мысли. Ключи есть у родителей, но они в другом городе. Дмитрию она давала ключ, но он вернул. Еще один экземпляр у обслуживающей дом компании. У них в подъезде как-то был эпичный затоп на все этажи, а владельцы квартиры, где прорвало трубы, были в тот момент в Тайланде. Вот с тех пор и...
– Вспомнишь, и все доложишь.
– Хорошо, - пробормотала она.
– Поела?
– без всякого перехода спросил он.
– Да, спасибо...
Кольцов уже встал и мотнул ей головой на выход, и Инга тут же пошла вслед за ним, пытаясь как-то настроиться на работу и упорядочить мысли. Но оставался еще один очень важный для нее вопрос, который она не решалась задать.
Когда они уже были в лифте, все-таки спросила, запинаясь:
– Скажите, Вадим Сергеевич, а вчера... Ну, вчера... Это было свидание?
Боже, чего ей это стоило! Ее всю залило краской и душным жаром, стало вообще нечем дышать.
– Нет, - спустя короткое время ответил мужчина.
Отчаяние на миг вспыхнуло в ее душе, она вскинула на него взгляд. Странное выражение было в его прищуренных глазах, как будто ему неприятно было это слышать. А потом он проговорил:
– Свидание будет сегодня.
глава 8
Слова повисли между ними дрожащим маревом. Инга с трудом заставила себя подавить все, что мгновенно вспыхнуло в памяти тела. А он смотрел как коршун на добычу, улавливая малейшие нюансы. Опять этот непонятный огонь в глазах и едва уловимое движение навстречу.