– А в ответ от меня что хочешь? Надеюсь, не… Я замуж выхожу!

– А ты через полчаса сообщишь имя, адрес и место работы того юриста, с которым встречалась Алена Лапшина.

– Мирон!
– услышал я в трубе.
– Все так серьезно? Неужели ты влюбился?

– Хочешь заказ?

– Хочу!

– Действуй.

***

Алена

“Ты все решила. Ребенок будет”, - звучали у меня в голове слова Мирона.

Я заперлась в кабинке туалета и ревела, как дурочка. Я уговаривала себя успокоиться, но слезы все текли и текли, я всхлипывала и терла лицо салфетками.

У меня будет ребенок. Маленький, розовый, с крошечными пальчиками и чистыми ясными глазками, какие бывают только у младенцев. Мой ребенок. Я буду держать его на руках, прижимать к себе и кормить грудью.

Слезы снова хлынули рекой.

Почему я реву? Сама не знаю. Это очень странно, но сейчас я чувствую себя счастливой.

Мирон прав. Я давно все решила, но боялась признаться в этом самой себе. Боялась всех тех трудностей, что меня ждут.

Теперь не боюсь. Это больше не проблема, которую можно решить. Это счастье. Я самый счастливый человек на свете.

Ну вот. Теперь я не плачу, а смеюсь. Хохочу от радости, сидя в туалете на крышке унитаза.

У меня будет ребенок. Это окончательно дошло до меня после слов Мирона. Сначала мой босс был резок, почти орал на меня. И был абсолютно прав. Это очень странно, но, похоже, этому совершенно чужому человеку небезразлично мое будущее…

Пока что меня поддерживала только Анька. Для меня, конечно, ее поддержка много значит, очень-очень много. Но так хотелось поделится с кем-то еще!

Я даже маме не могу сказать. Знаю, какая у нее будет реакция на внебрачного ребенка непутевой дочери. Я ей даже о том, что рассталась с Денисом, не рассказала.

А тут заявлюсь и сообщу: я беременна от незнакомца. А Денис спит с другой. У нее будет инфаркт!

И все же теперь, когда решение принято, я ничего не боюсь. Даже мамы. В ближайшие выходные поеду к ней.

Все будет хорошо. Я справлюсь.

***

Мирон

Денис. Его зовут Денис. И он работает в крупной юридической фирме в центре.

Можно было бы подождать до вечера и заявиться к нему домой, но я не мог ждать. Я хотел выяснить все и сразу!

Прошел мимо секретарши, ворвался в кабинет этого важного перца.

– Вы к кому?
– посмотрел он на меня со смесью испуга и высокомерия.

– К тебе, дорогой, - произнес я.

Развалился на стуле, закинул ноги на его столешницу. Это называется моральное давление на собеседника.

– Вы кто?

Многообещающий юрист, с которым Аленка провела несчетное количество ночей, вскочил. Как мне сейчас хотелось расквасить его лоснящуюся морду! Но пока рано. Всему свое время.

– Я друг, - произнес я.

– Д-друг?
– он испуганно пялился на меня.

– Не твой, конечно. Я друг Алены. Сядь, - прикрикнул я.

Я умею быть убедительным.

Он мигом плюхнулся на свое кожаное кресло.

– Расскажи-ка мне, Денис… как там тебя по батюшке?

– Семенович.

– Так вот, расскажи мне, Денис Семенович, при каких обстоятельствах вы с Аленой расстались?

– Я… Мы…

– Прошу тебя, выражайся яснее, - угрожающе произнес я.
– Ты же юрист, а не овца. Хватит блеять.

Опустив ноги на пол, я подался вперед, чтобы показать, что внимательно слушаю.

– Я… собирался ей сказать. А она пришла неожиданно. Не предупредила. Я не хотел, чтобы так вышло! Я хотел ей все объяснить… Мы с ней слишком разные. А Карина… она… меня понимает.

Он блеял и блеял, говорил, в основном, не по делу, но картина постепенно прояснялась.

– То есть Алена застала тебя с голой жопой на другой бабе, - подвел итог я.

Этот слизняк замолчал. Значит, в точку.

– И что было потом?
– спокойно спросил я.

Клянусь, мой голос был абсолютно спокойным! Но Денис Семенович почему-то побледнел, даже позеленел слегонца.

– Ничего… Она ушла.

– Ничего не сказала?

– Нет.

– А теперь, внимание, вопрос: когда это случилось? Назовешь точную дату - не буду выбивать зубы.

– Я… Мы… Первого июня, - выдал, наконец, он.

Первое июня. Знакомая дата. В этот день Аленку уволили, потом она застала своего парня на какой-то бабе. А потом познакомилась со мной. Хоть одно радостное событие за весь день!

Я встал. Он тоже вскочил.

Я обошел стол и оказался рядом с ним. Он трясся, как заяц. Пытался пятиться назад, но сзади была стена. Если бы мог, он бы, конечно, вдавился в стену. Но, к сожалению, он мог только наделать в штаны.