Прошло полгода. 28 декабря был 30-градусный мороз, снег по колено, ночь. Полная луна светила с неба, и было светло как днем. Я в то время работала на молотилке. Молотили люцерну (это полагается делать только в сильные морозы). Закончив работу, в 4 часа утра все разошлись. Я тоже направилась домой.

Когда до дома оставалось метров триста, откуда ни возьмись выбежала стая собак, их было больше десяти — 12 или 13. Они окружили меня кольцом и со злобным лаем придвигались ко мне. Я стала кричать, плакать, звать на помощь, поняла, что меня загрызут. Это было недалеко от дома, окруженного высокой изгородью.

Никто из людей не откликнулся, но в этом дворе загремела цепь, яростно залаяла собака и вдруг перепрыгнула через забор, волоча за собой цепь и вырванный кол, к которому была привязана. Я не успела разглядеть ее, увидела только, что она очень большая, и, испугавшись еще больше, села на снег, вся скорчилась и закрыла голову руками…

Вокруг стоял визг, лай, я приоткрыла лицо и увидела, как пес с цепью на шее схватил одну из собак и бросил мертвой на снег. Там уже лежали две другие. Оставшиеся с визгом и трусливым лаем стали отступать, а пес подбежал ко мне и стал меня лизать. А потом отошел на шаг и три раза с поднятым вверх хвостом опустил голову, как будто поклонился.

На звуки собачьей драки и мои крики вышла старушка — моя хозяйка. Быстро она ходить не могла, но поспешила к своей собаке, тоже крупному кобелю, и отвязала его, чтобы он мог мне помочь. Пока она успела это сделать, все уже было кончено. Наш пес бросился ко мне, и я очень испугалась, что две собаки сцепятся между собой. Но этого не случилось. Собака моей хозяйки подошла к моему спасителю и вдруг сделала то же самое, что и он: подняла трубой хвост и три раза наклонила голову. И они вместе, толкаясь боками, побежали впереди меня к дому. Вот тогда я и разглядела, что спасший меня пес — это рыжая собака, которую я защитила на рынке ранней весной…

Прошло 13 лет. Я уже давно уехала из того совхоза и вернулась в отпуск навестить старых друзей.

С тремя женщинами и двумя девочками мы шли по тропинке, когда увидели ползущего нам навстречу пса. Он был очень старый, слабый, совсем седой. На брюхе он подполз ко мне, заскулил и стал лизать мои ноги, а когда я наклонилась к нему — руки и лицо. Женщины сказали: «Ты узнаешь его? Это тот пес, которого ты спасла на рынке. Теперь он уже не опасен и хозяин не держит его на цепи».

А собака лизала мне руки, и из ее глаз текли настоящие, как у человека, слезы. У меня с собой ничего не было, чтобы ему дать, только один кусочек сахара. Но у него не было сил и его взять в рот. Я раскрыла его пасть и положила в нее сахар. Он держал его во рту и не глотал, только плакал. Плакала и я. Плакали мои спутницы.

Я поспешила в дом, чтобы принести ему поесть, но когда вернулась, собаки уже на тропинке не было.

На следующий день я уезжала. Собаку я так и не увидела больше…

Конечно, все знают, что собака — друг человека, и мое письмо покажется вам ерундой, но прошли годы, я уже даже не помню сколько, а этот пес все стоит перед моими глазами, как напоминание о том, что люди и животные должны помогать друг другу в этой тяжелой жизни…»

В свое время маленькая заметка о собаке, опубликованная в газете «Комсомольская правда», потрясла всю страну. В редакцию ежедневно приходили мешки с письмами. Журналисты удивлялись: ни одна серьезная статья не вызывала столько эмоциональных откликов, сколько эта небольшая история в 150 строк об овчарке, имени которой никто не знал.

Ее заметил журналист Юрий Рост на летном поле Внуковского аэропорта. Собака стояла возле трапа прилетевшего самолета и внимательно осматривала каждого выходившего пассажира. Журналист выяснил, что это продолжается вот уже два года. Собака не уходит с летного поля, встречая каждый «Ил-18». На другие самолеты она внимания не обращает. Кто-то из работников Внукова помнил, что оставить пса прямо у трапа хозяину пришлось из-за того, что без какой-то там справки его не пустили в самолет.

Собаку гнали с поля, но она не уходила. Ее пытались выловить работники санэпидемстанции — не удалось. За два года к ней привыкли. Ее уже не прогоняли, уважая за твердость духа и непроходящую любовь к предавшему ее человеку. Летчики оставляли псу корм и отходили, так как овчарка никого не подпускала к себе близко. Были желающие взять ее в свой дом, ее пытались зазвать в теплое помещение и взять на довольствие в аэропорту — но она не желала новых хозяев. Исхудавший, с впалыми боками, и в снег и в дождь, на пронизывающем ветру стоял на летном поле верный пес и ждал, ждал, ждал.

Почему же эта, казалось бы незамысловатая, история так потрясла читателей «Комсомолки»?

Многие люди тогда словно очнулись, вдруг впервые осознав, что наши меньшие братья могут любить и страдать так же, как и мы. И даже еще сильнее. Сравнивая себя с этой собакой, многие понимали, что не смогли бы так, не выдержали бы.

А преданная хозяину и преданная им собака не знала, что стала знаменитой. Она ждала и дождалась. Узнав из прессы о ее судьбе, хозяин вернулся за ней.

И овчарка еще раз доказала, что в своем благородстве смогла превзойти человека. Многие писали в редакцию «Комсомолки», что такого хозяина надо просто «расстрелять на месте». А собака простила его.