Наконец маркиза капитулировала и повела его в библиотеку. Анфилада из четырех комнат, меж дубовых стеллажей втиснулись застекленные шкафчики с минералами, гербариями, диковинной утварью из всех уголков Сонхи.

– Смотреть книги, сударь, будете в моем присутствии, – категоричным тоном заявила хозяйка, усаживаясь в кресло. – Чтобы ничего не тяпнули к себе в кладовку, а то кто ж вас, магов, не знает…

Орвехт заверил ее, что никогда бы так не поступил. Хотя чего уж там, поступал не раз – но исключительно в интересах дела и на благо Ложи.

Потом маркиза сменила гнев на милость и, позвонив в колокольчик, велела заварить чай на двоих.

В библиотеке Фанхевальдов нашлось редкое издание «Парадоксов пространства» Ри Чавиллы и «Полная энциклопедия практикуемых и гипотетических тайников» безымянного автора, вот их-то он и принялся штудировать. Ушел, когда начало смеркаться, пообещав маркизе, что завтра принесет экзотический кофе, которого она, как выяснилось, еще не пробовала.

Он бы засиделся до полуночи, но хотелось поскорее увидеть Зинту. В последнее время отношения между ними не то что разладились, но дали трещину – тонкую, как волос, почти незаметную. Это как заноза, которую то чувствуешь, то нет. Суно не знал, что с этим делать.

Если бы речь шла о них, о будущем ребенке, об их окружении, он сумел бы все уладить. Но Зинту беспокоило другое. Когда она впервые завела об этом разговор, Орвехт поначалу не понял, куда она клонит.

– Вы с Шеро Крелдоном теперь самые главные люди в Ларвезе, так ведь?

– Коллега Шеро главный, поскольку он Верховный Маг, а я вхожу в круг его ближайших помощников. Мы будем жить хорошо, тебе не о чем больше беспокоиться.

– Мы-то будем, а как насчет всех остальных, кому несладко живется? Вы с Шеро собираетесь принимать правильные законы?

Лицо Зинты, побледневшее и немного опухшее на позднем сроке, для него все равно оставалось прелестным. Он смотрел на нее с нежностью – и в первый момент не догадался, насколько глобальную и скользкую тему она затронула. Честно говоря, к этому он совсем не был готов, потому и не успел перевести разговор в безопасное русло.

– Правильные – это какие? Увеличить расходы на лечебницы? Есть такие планы. Мы собираемся через пару месяцев восстановить финансирование лечебниц при храмах Тавше в прежнем объеме.

– Это доброе дело, но это, как говорят в Молоне, всего один стебелек из стога сена. Еще надо принять законы, чтобы всякому наемному работнику платили не меньше, чем нужно на прожитье, и чтобы людей не заставляли работать больше десяти часов в сутки, и чтоб у каждого было по два выходных в восьмицу, и чтобы тем, кто немощен, государство платило пособия, достаточные для жизни, и чтобы были бесплатные школы для детей бедняков, и чтобы тех зложителей, кто колотит своих работников, за это судили, и чтобы зложителей-взяточников тоже судили…

– Зинта, погоди, неужели ты студенческих подпольных брошюр начиталась?!

– Не начиталась, хотя видела я те брошюры – там много верного написано. Раз вы с Шеро теперь верховная власть, сделайте так, чтобы зложительства стало меньше, а справедливости больше. Кому ж и делать, если не вам?

– Не все так просто. Общество подразделяется на слои, группы, фракции, у каждого малого сообщества – свои интересы, и если мы с Шеро все перелопатим, не считаясь с чужими устремлениями, этак мы останемся без поддержки.

– А разве для вас важнее всего поддержка тех зложителей, которые только и думают, как бы побольше под себя подгрести, и не совестно им оттого, что другим из-за этого плохо?

– Зинта, государство можно сравнить с бартогской машиной, чрезвычайно сложно устроенной. Если в ней сломаются передаточные механизмы, выпадут шестеренки и винтики – машина перестанет работать. И если кто-нибудь попытается насильственно переделать ее так, как ты предлагаешь, ничего хорошего не получится.

– Почему? В Молоне же получилось!

– Гм, не сказал бы. И по нашей информации, и по твоим же собственным рассказам, в Молоне тоже процветают и взяточники, и те, кто гребет под себя, не считаясь с чужими интересами. Зложители, которые маскируются под доброжителей, если использовать молонскую терминологию.

– Вот видишь, в Молоне им все-таки приходится маскироваться, потому что все знают, что взятки и чрезмерная жадность в ущерб другим – это плохо. А в Ларвезе не приходится, здесь таких еще и уважают за то, что они вперед всех прибежали к столу, отпихнув остальных, да больше всех слопали. Я и правда на всякое насмотрелась, когда мы с Эдмаром жили в Паяне, иные зложители даже над Доброй революцией посмеивались. Но знаешь, Суно, если у людей с первого раз что-то получилось криво-накосо, это еще не значит, что оно у них по-хорошему никогда не получится. А вы у себя в Ларвезе даже не пробовали так поменять жизнь, чтобы все стало по-справедливому, ну так сейчас попробуйте – самое время!