– А что ты хочешь?

– Я хочу… – задумалась, – хочу… а я не знаю!

– Тогда, – удерживая меня одной ладонью, второй метнулся в карман штанов. Достав оттуда небольшую конфетку, вручили мне. – Держи, она шоколадная.

– С-спасибо, – взяв сладость в руки, спрятав в рукав кофты, отблагодарила. – Но откуда у тебя шоколадная конфетка? Нам же их не привозят.

– Я у Деррика, скажем так, позаимствовал.

– А он не будет ругаться?

– Нет, – хмыкнули, – он наоборот отдал все свои конфеты со дня рождения детям, перед этим разрешил взять несколько штук себе.

– Какой он… добрый, – отзываюсь, – очень странно видеть такое от таких людей, готовых пойти на преступление ради выгоды.

– Не суди книгу по ее обложке, – мудрая фраза, нужно запомнить.

– Хорошо, – киваю, собираясь уже уходить. Шаг к комнате и меня вновь притягивают к груди. – Джером… все ли с тобой хорошо?

– Со мной все в порядке, – дышит прямо в макушку. – Мне просто… хм-м, забудь!

– Ну уж нет, – слова вырываются прежде, чем я понимаю дальнейшее событие, – говори. Мне ты можешь довериться, я никому не расскажу секреты. Правда-правда.

Он улыбается, в глазах танцуют чертики. Коснувшись щеки, проведя аккуратную линию вдоль изгиба плеча к ладошке, вспотевшей от шарфа, немного сжали. Не сильно, но мужская сила чувствовалась.

– Тебе семнадцать, а ведёшь словно пятилетний ребенок. – выдыхает Джером. – Будет сложно воспроизвести все задуманное в реальность.

– А ты попробуй, – дотянувшись до челки, коснувшись блондинистых волос, поправила. – И насчёт пирсинга… можешь его снять? Он пугает.

Самое главное – пирсинг и татуировка самого дьявола. Их невозможно снять сразу же, потребуется максимум месяц. Тем более… говоря про чувства… я не смогу встречаться ни с кем после сегодняшней ночи. У меня заберут последнее, чем можно гордиться в этой жизни. Храня так долго девственность, надеясь подарить ее любимому молодому человеку, если же он появится в моей жизни, совершенно не думала о таких последствиях. Мне придется стать такой же, как и все тут находящиеся люди – падшей.

– Хорошо, – нежный поцелуй в лоб и меня отпускают. – Иди, тебя там наверняка заждались некоторые.

– Не некоторые, – повертела головой, – за то, что происходило между тобой и Ирмой с Эллой… почему ты так относишься к ним? Все равно есть гарантия того, что ты захочешь воспользоваться мужскими потребностями, а они единственные кто может дать тебе сразу же по просьбе.

– Могу сказать только одно, – тяжко выдыхает, – я знаю их лучше, чем ты их… хоть и живёте вместе. Порой нужно воспользоваться моментом прежде, чем наступит конец.

– Конец чего? – не поняла.

– Не важно, – усмехнулся, – это не главное, ты не должна этого знать.

– А чего именно я должна знать? – наклонив голову к левому плечу, посмотрела в зелёные глаза блондина. – Я знаю то, что их необходимо опасаться, так как могут впутать в неприятности похуже краж денег или другой дорогой вещи у мальчишек, но… Вы все от меня что-то скрываете, да?

– Поверь, – меня приобняли за плечи, – от тебя, если же не грозит опасности с какой-либо стороны, ничего не скроешь.

– А если мне угрожают? – вздернула бровь, задавая вопрос на засыпку.

– Тогда приду и устрою вакханалию.

Вакханалия? Что это слово означает?

– Ладно, – второй раз за день подарили поцелуй в лоб, разлохматив и до этого растрёпанные волосы. – Мне пора, удачи тебе.

– Спасибо, – прошептала я, вяло махая его спине. Дойдя до собственной двери, дёрнув за ручку, открыл дверь. Поворот головой ко мне и меня пронзают взглядом.

Он продолжал на меня смотреть, улыбаться уголком губ, слегка открывая белоснежные кромки зубов. Железный шарик блеснул на губе. Я стояла и ждала пока он не откроет и не войдет, захлопнув за собой дверь, но мои надежды оказались пусты. Послышались хлопки входной двери, шум таких же людей как мы, они рассуждали с таким интересом какую-то информацию, постоянно выкрикивая новые гипотезы, факты, отчего разболелась голова. Не предав этому значения, улыбнувшись полуулыбкой в последний раз, развернулась и ушла к себе.

Мою спину прожигали глубоким и бездонным взглядом, мечтала развернуться и крикнуть во все горло в сторону Джерома, явно ухмыляющегося над моими действиями, язык прижался к нёбу. Уж лучше пускай так будет, нежели прибегут нянечки и воспитательницы, наказывая всех поочередно. Они любители сделать пакость.

– Где тебя черти носят? – отбросив меня на кровать, не мешая доставать из шкафа с надломанной дверцей все вешалки с одеждой, Ирма явно что-то искала. – Я тут зашиваюсь, а она!

– Прости, – жалкое оправдание с толикой лжи, – живот скрутило, бегала в туалет.

– Угу, – кивнув явно не мне, а новой партии вешалок, рыжая бестия, удерживая в руке один из нарядов, сосредоточенно разглядывала мелкие детали.

Ещё раз кивнув, отбросив все ненужные вещи в сторону, отчего те разлетелись в разные стороны, девушка подошла ко мне. Бросив в меня снаряд из облегающего красного платья с кружевной ставкой на груди, успев его поймать, чувствуя застиранную ткань, аккуратно положила рядом со мной.