Я всегда была рациональным человеком, влюбленным только в свои зелья. Для меня все происходящее было странно и ново. Я не была «синим чулком». В столице я даже встречалась с парнем, боевым магом с параллельного курса, но серьезных отношений, как таковых, у меня никогда не было. Причина проста, я никогда не влюблялась по-настоящему. Я всю себя посвящала своим «баночкам и скляночкам» — именно с такой формулировкой меня бросил Карим, когда я в очередной раз пропустила свидание из-за того, что засиделась в лаборатории.

А с Эдрианом… с ним все не так. Да, он столичный маг и он раздражает своей наглостью и самоуверенностью, но ведь нравится же… Нравится так, как не нравился никто и никогда. Вот именно это и пугает.

Вторые сутки после отъезда, проведенные в состоянии эмоциональных качелей, когда сначала хочется петь и плясать от радости, а через минуту сидеть у окна и жалеть себя горемычную, удосужившуюся так вляпаться, мне не понравились совсем, поэтому, когда на третьи сутки от путешественников не было вестей, я решила заняться полезным делом, то есть вновь вернуться к созданию своего зелья, работа над которым из-за количества навалившейся работы все время откладывалась.

Пришлось сделать небольшой перерыв, когда на пороге моего дома возник Саймон, которого я не видела с самого разговора в таверне. Выглядел он неважно, а взгляд побитой собаки, — Ну и сравнения лезут в мою голову! — умолял хотя бы о разговоре.

— Привет, — унылое приветствие и глаза долу — Я пришел мириться.

— Мирись, — милостиво кивнула я и уселась на ступеньках своего дома, в котором от духоты невозможно было находиться.

— Ну прости меня, дурака ревнивого, — затянул он не хуже пастора из ближайшего храма, когда тот у городового что-то выпрашивать начинает. — Век благодарен буду-у-у-у-у, — и так противно затянул, что я начала сомневаться в наличие в его роду оборотней. Ну не могут они так мерзко букву — у- вопить.

— Ладно-ладно, только перестань, — попросила я.

Саймон улыбнулся в ответ и уселся рядом со мной на ступеньки, протягивая мне мешочек с орешками — моим любимым лакомством. Когда первый голод был все же утолён, я повернулась к приятелю.

— Как дела? — Сай был крайне задумчив и не смотря на настроение с которым он выпрашивал мое прощение, было очевидно, что он чем-то огорчен.

— Не очень, — все же признался он, хотя было видно, что делиться со мной он не очень хочет. А может он посмурнел от того, что пару раз ему попало по рукам, когда те пытались совершить кражу моих орешков. — Начальник рвет и мечет. Пришли результаты от криминалистов по нашим отшельникам — все четверо убиты с разницей в неделю. По первому данные, конечно, не совсем точные, все-таки почти полторы недели провалялся в лесу, а вот по второму, третьему, и тому, неизвестному — там без вариантов. Разница ровно в семь дней.

— Так Эдриан сразу говорил об этом, что очень похоже на секту или психа. — Пояснила я. Саймон скрипнул зубами, но ничего на это возразить лишь не смог.

— Говорить-то говорил, но толку? Радует, что за последние дни никто в городе не пропал. Это обнадеживает и, хочется верить, что эти странные смерти закончатся. Еще этот… МакЭвой куда-то запропастился. На нас со всех сторон давят, а он, понимаешь ли, куда-то отбыл.

Я изумленно подняла брови, поражаясь неосведомленности помощника начальника управы. Весь город который день смакует новость о скоропостижном отбытии столичного мага и помощницы городового, а он — ни сном, ни духом.

— Он повез Руби в священный лес.

— Руби? — уточнил он — С ней все в порядке?

— Эмоциональное выгорание.

— Ого, а я и не знал, — с грустью произнес Саймон.

— Да я тоже, — пришлось каяться и мне. — Ну да ладно. — Я хлопнула по коленям поднимаясь, тем самым завершая неприятный разговор. — Теперь с ней все будет хорошо. Не хочешь зайти?

— Не стоит. — Сай неспешно поднялся со ступенек. — Мне надо возвращаться на службу.

Демонстративно поправив лацканы своего форменного сюртука и шутливо поклонившись, он отправился обратно в город, а я так и осталась стоять на пороге дома всматриваясь в удаляющуюся фигуру.

Я не могла ему дать того, что он хочет. Я не могла стать его женой. Я не могла быть с ним чем-то большим, чем просто друзьями и это разбивало мне сердце.

А вернувшись в дом и обнаружив вместо нормального зелья непонятную субстанцию горчичного цвета с ароматом экскрементов, я решила перестать стараться решить свою задачу нахрапом, а нарисовать схему зелья, точно просчитав все узлы и взаимодействие ингредиентов.

В повседневной жизни схема зелья в принципе не нужна. Это своеобразная подсказка для начинающих зельеваров, но, я точно знаю, даже великие маги не гнушаются пользоваться такими помощниками, я же, мня себя великой темной ведьмой, совершенно забыла о ней и вот, наконец, пришло время вытащить из закромов чистые листы бумаги и перья с чернилами, которые теперь будут помогать мне.

Дело стопорилось. Ни один из вариантов не работал так, как я предполагала. Обложившись со всех сторон учебниками и исчерченными листами, сидя на полу в гостиной, я не сразу услышала постороннего в моем доме. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, а луна, скрытая за облаками совсем не освещала окрестности. Свет в моем окне мог послужить отличной приманкой для всяких нечистых на руку личностей или, еще хуже, какому-нибудь зомби или упырю, которые не гнушаются отведать человечинки — Все эти мысли пронеслись в моей голове за долю секунды, прежде чем на плечи опустились знакомые до боли — Когда только успели? — руки.