Шрифт:
Константин Борей грозно сжал кулаки:
– Вот оно – яблоко раздора! Царевич Алексей, несчастный и глупый мальчишка, игрушка в руках франков и венецианцев! – Он обхватил пальцами шею. – Идем на свежий воздух, мне здесь душно…
Они вышли на крепостную стену и сразу попали на солнце – оно ослепило их. Александр прикрыл рукой глаза. От раскаленного камня, который был повсюду, шел жар, как от стен разогретой печи.
– Страх за великий град всякий раз охватывает меня, когда западные псы собирают войско – идти воевать сарацин, – проговорил Константин Борей. – Они смотрят на Иерусалим, но руки их тянутся к Византии! Сколько раз беда обходила нас стороной, минет ли теперь?
Щурясь от солнца, вельможа остановился у бойницы. Широкие, пронзительно-синие тени от зубцов ложились у их ног. За крепостной стеной было море, тихо шумел прибой.
Александр знал: его родина утонула в междоусобицах, стала слабой. Но об этом знала и Европа, всякий раз ощетинившись копьями, выходя в поход – к Святой земле.
Константин Борей двинулся дальше, вдоль бойниц. Впереди высилась грозная четырехугольная башня. Подняв голову, Александр ясно различил крохотную фигуру солдата в доспехах, вооруженного пикой. Рыжая от палящего солнца, башня становилась ближе.
– Слушай, мой мальчик, слушай внимательно, – заговорил вельможа. – В Константинополе живет некий юноша. Его зовут Дионисий, родом он из Идона. Тот самый, что читал «Илиаду» на ступенях патриаршей школы. – Борей требовательно посмотрел на молодого воина. – Помнишь?
Александр оживленно кивнул. Как тут забудешь! Бледное лицо, пылающие глаза. Жар, с которым мальчишка читал «Илиаду», тронул бы и камень! Проникновенный голос!..
– Так вот, – продолжал Константин Борей, – ты отправишься в Константинополь и будешь охранять его как зеницу ока. Более того, ты возьмешь себе в помощь самых надежных и опытных воинов.
– Чем же этот Дионисий заслужил такую честь? – Александр снисходительно улыбнулся. – Патрицию охранять простолюдина?
– Его жизнь бесценна, – со всей серьезностью проговорил царедворец. – Рождения этого юноши дожидался не только я, но и наши враги. Дионисия хотят выкрасть и увезти из Византии туда, откуда ему уже не будет возврата. Пятнадцать лет назад, когда ты был еще отроком, Византию наводнили западные рыцари. С их помощью император Исаак Ангел [2] , ныне ослепленный, решал свою политику. Тогда в Константинополе впервые и появился герцог Вествольф со своей ведьмой. Они рыскали в поисках ребенка – малыша Дионисия. Косая ведьма уже тогда почуяла, что он появился на свет. Но потом рыцарям Конрада Монферратского [3] пришлось убраться из столицы – убрались и эти двое. Но они вернутся, я знаю это, обязательно вернутся за ним!
2
Ангелы, династия византийских императоров, сменившая династию Комнинов в 1185 году. Первый император из Ангелов – Исаак Второй. В ходе дворцового переворота был свергнут и ослеплен своим братом Алексеем в 1195 году. Узурпатор, назвавшийся Алексеем Третьим, заточил в темницу не только ослепленного брата, но и своего племянника, законного наследника Алексея Ангела. Именно бегство юного Алексея к родной сестре Ирине, императрице, в Германию, а затем в Италию дало повод Западу вторгнуться в пределы Византийской империи под предлогом восстановления царевича на отеческом престоле.
3
В 1186 году один из богатейших византийских вельмож Алексей Врана, женатый на племяннице Исаака Второго Ангела, решил узурпировать трон басилевсов. Исаак Ангел прибег к помощи Конрада Монферратского, могущественного западного барона, который с помощью наемников из числа латинян, тюрок и грузин разбил войска бунтовщика, сам Врана погиб в бою. Эта победа позволила Конраду Монферратскому подняться при константинопольском дворе и, женившись на принцессе Феодоре, получить звание кесаря. Так и не добившись прав на константинопольской трон, во время одного из мятежей Конрад бежал из Византии. Позднее он стал королем Иерусалима, но вскоре погиб от рук наемных убийц из числа секты ассасинов.
Константин Борей подошел к бойнице. Его примеру последовал и Александр – оперся о горячий камень крепостной стены. Его золоченые браслеты воина и перстни сейчас ярко сверкали на солнце.
– Поэтому ты, доблестный патриций, будешь охранять Дионисия как самое драгоценное сокровище в мире, – договорил Константин Борей. – Ты понял меня?
– Я сделаю все, как вы говорите, учитель, – ответил Александр.
Он заглянул вниз – там открывалась морская бухта. Ладьи и галеры с опущенными парусами стояли в порту. А дальше расстилалась земля: зеленые оливковые рощи и сады. Невероятный покой был вокруг. Тот покой, что приходит перед бурей, перед грозой…
– А теперь идем, я угощу тебя на славу перед дорогой, – сказал вельможа. – Ты отправишься уже сегодня, чтобы через сутки стать щитом Дионисия.
– Чему ты улыбаешься, мой мальчик? – в разгар трапезы спросил Константин Борей. Он хитро прищурил глаза. – Впрочем, я догадаюсь и сам… Но кто же она была – венецианка? Римлянка? Или аквитанка? Ты странствовал долго!..
«Она византийка, учитель, прекрасная византийка! – опустив глаза, горячо сказал про себя Александр. – И скоро я увижу ее!..»
Как рад он был возвращению в Константинополь! Все это время он вспоминал зеленые глаза Фламинии, ее губы, прекрасное тело. Эта женщина была гетерой, но, уезжая, он щедро одарил ее вперед, и она обещала ждать его! Ждать и любить только его!..
Дверь в залу открылась, и вбежала кареглазая девочка лет десяти, с длинными, распущенными по плечам темными волосами. В расшитой пурпуром и золотыми нитями столе до пят, с рукавами такими длинными, что они почти закрывали ее пальцы, девочка казалась трогательной и особенно беззащитной.
– Дядя Александр! – громко, захлебнувшись от восторга, закричала она.
Пробежав залу, с разбегу прыгнула и оказалась в его объятиях – гость едва успел встать из-за стола.
– О, нежнейший из цветков! – Александр поцеловал девочку в обе щеки, сел, усадил ее на колени. – Моя юная зорька…
– Почему первым делом вы пожаловали не ко мне, мой господин? – требовательно спросила девочка.
Александр, в плену крепко обвивших его рук, вздохнул:
– Моя вина, Таис!
– И как вы ее собираетесь искупать, эту вашу вину?