Щеки вспыхнули, руки дико задрожали, пока тянулись эти бесконечные секунды шокированного молчания.

— Кхм… Миа? — смеющийся тон Джоуи вынудил меня покраснеть еще больше, но все равно с моих губ сорвался истеричный смешок, и я накрыла рот ладонью, чтобы не расхохотаться в голос. — Что тебя рассмешило?

— Прости, — уже трясясь и не скрывая, что мне действительно смешно, ответила я, но не обернулась, добавив, — прости, тебе нужно одеться. Или я лучше уйду…

Парень ухватил меня за руку, как только я шагнула к двери, а после развернул к себе лицом. От того, что на нем было это полотенце, легче не стало, ведь передо мной стоял не кто-то иной, а Джоуи. Могла ли я взять себя в руки? Наверняка нет.

— Итак, — по сияющему взгляду Темпеста я вряд ли смогла бы понять, удивлен ли он, но, казалось, это вовсе не удивление, — то, что ты работаешь в отеле, мне рассказала Катаржина. — Я нахмурилась, услышав о ней, и с моего лица сошла улыбка. — Но для меня, признаюсь, стало неожиданностью твое поведение. — Мне было жутко неловко, но я упорно изображала святую невинность, мило хлопая ресницами. — Да ладно тебе, Миа, — хохотнул Темпест, разведя руками, — ты сидела в моем шкафу. Когда прячешься, проверяй, не торчит ли подол твоего милого платьица из-за дверцы, — щелкнул меня по носу Джоуи, и вот тут я покрылась краской стыда с ног до головы. — И да, насчет Кати…

Я попятилась от парня, качая головой.

— Джоуи, не надо. Мы сами разберемся… Прости за эти глупости, мне так неловко. Я веду себя, как ребенок. Просто мне не хотелось… вот… э… — пролепетала я, путаясь в словах и потирая ладонью щеку. Отчего-то больше пылала именно правая, словно я отхватила пощечину.

Так вовремя и эпично за окном полилась самая нашумевшая песня группы «Europe», и Джоуи чуточку смущенно отвел глаза, а после подошел ко мне и уже с серьезным видом спросил:

— Почему ты прячешься? Там, в коридоре, и здесь. Я ведь сразу тебя узнал. Ты меня боишься, Миа? — Я лишь фыркнула, передернув плечами, а Темпест окончательно сократил расстояние между нами, медленно поднял руку, провел костяшками пальцев по моей щеке, очень осторожно наклонился и прижался губами к моим.

Дыхание сбилось. Я зажмурилась, боясь, что вот-вот потеряю сознание от нахлынувшего волнения. Каждый раз вот так. Это происходит со мной постоянно, когда меня касается он. Невероятно… Неужели это навсегда?

Джоуи был мягок и нежен, не пугал меня, но и не скрывал, как давно хотел увидеться со мной. А может я себе все это лишь придумала? Неважно. Главное, что мы встретились, и Темпест просил дать ему шанс. Разве я могу отказать ему в этом?

Робко отодвинувшись, я сглотнула, глядя Джоуи в грудь, только бы не в глаза. Мне было все еще стыдно. Но он сам вынудил обратить взор на его лицо, поддев пальцами мой подбородок.

— Здравствуй, Миа, моя проказница-шпионка, — шутливо проговорил Темпест и, вздохнув, обнял меня.

Просто обнял. Так нежно, тепло и в то же время крепко. Уткнулся носом в мои волосы, а я… я расплакалась. Да, вот так. Щемящая в груди тоска принуждала захлебываться слезами, и я захлебывалась, обхватывая парня руками. Своего парня, ведь он — мой. Так и есть.

Джоуи ничего не говорил, прекрасно понимая, что я не хочу показывать ему себя такой слабой, и он продолжал держать меня в объятиях, пока я ревела на его груди. А потом я отодвинулась, внезапно кое-что осознав, утерла слезы тыльной стороной ладони и подняла заплаканные глаза на притихшего, непривычно задумчивого Джоуи.

— Я никогда не говорила тебе. Но ты должен знать… — глубокий вдох, медленный выдох и спокойным уверенным голосом, — я тебя люблю. Просто знай об этом.

С моих плеч свалился груз проведенных без него дней, будто это целое столетие. Я смотрела ему в глаза и думала, как мне прожить без этого человека еще хотя бы несколько минут, как развернуться и уйти, дать ему провести спокойно время в Лондоне? Как вообще от него можно уйти, когда его глаза такие чистые, смотрят словно бы смеясь, но при этом видят насквозь. Он — мой лев, мой мужчина, незаменимый, единственный в своем роде. Я смогла бы остаться с ним, даже если бы весь мир пошел против него. Это не пустые слова, я очень хотела быть его опорой, которой и он являлся для меня. Я чувствовала его настроение, знала, когда он злится или ему что-то не нравится. Джоуи являлся для меня кем-то таким близким и своим, что мне даже не верилось в это, а ведь у нас совсем не было отношений. Мы не знали друг о друге столько, сколько должны знать люди, которые встречаются. Но отчего-то я понимала, что вижу все, что происходит в душе Джоуи. Будто он тот, кто подходит мне без лишних слов и проверок. Даже пропадая на своих гастролях, сталкиваясь с трудностями, но и наслаждениями разного рода, Темпест все равно представал передо мной «парнем из гаража», тем самым человеком, которого я встретила в юности — смелого, немного застенчивого, но очень умного и забавного. Со мной он не был «звездой» мирового масштаба. Просто Йоаким Ларссон, просто Джоуи Темпест.

— Спасибо… — охрипнув, прошептал он, не мигая глядя мне в глаза, — ты знаешь, как я хотел это услышать. Ты тогда так и не ответила взаимностью, помнишь?..

Мои щеки, вероятно, не перестанут гореть, особенно, когда Джоуи напоминает о первой ночи, проведенной с ним.

— Ты меня удивляешь, — тут же весело добавил Темпест, не умея надолго оставаться серьезным, однако за его улыбкой я уловила искренний восторг. — В тебе уживается юная наивная девушка со смелой женщиной. — Джоуи потянул меня к себе и, целомудренно коснувшись губами моей щеки, пробормотал: — Иди, моя девочка, увидимся вечером. Я приеду за тобой. Обещаю.

Конечно у меня закружилась голова от таких слов — «моя девочка». Ох…

Темпест подкупал меня и выходило у него это невероятно легко. Что ж, теперь он официально знает о моей любви, и мне страшно подумать, что будет, если Джоуи предаст меня.

Кивнув и улыбнувшись, я подошла к двери, а напоследок услышала:

— Тебе очень идет это униформа, Миа.

Боже… Я выскочила за дверь, глупо посмеиваясь и зажимая ладонью рот, но тут же осеклась, когда буквально врезалась в кого-то…