— Я не о земном… От него ты час назад избавилась… Никогда не поздно поговорить с Богом!

«От него ты час назад избавилась» — беспощадно повторяла её память, и с каждым разом София всё глубже понимала, что значит эта фраза. «Алекс не только любовник моей матери… Он ещё и мой отец!»

Казалось, что произошедшее с ней за последние несколько часов, полностью уничтожило её и морально, и психически, и физически. Её многолетние мечты о мести своей матери и Алексу сегодня воплотились в жизнь! Теоретические познания о последствиях мести неоднозначно подсказывали ей реальный исход дела, но всё, что она переживала сейчас было за гранью любого самого жуткого предположения. То, что она проделала со своей матерью и её любовником вместо облегчения привело к твёрдому намерению выброситься с поезда. Этого было уже вполне достаточно, чтобы прекратить те мучения, которые с каждой минутой всё больше её душили. Осознание себя убийцей родного отца просто не входило в её сердце и без того до избытка заполненного болью, паникой и безысходностью.

Проводница начала что-то зло выкрикивать, но София ничего не слышала. Вопреки её сопротивлению, последние события в тамбуре, связанные с её настоящим отцом, наваливались неподъёмным грузом. Глаза застилал тяжёлый туман и неумолимо погружал её в воспоминания:

— «Мне нужна Наталья!» — Алекс подошёл к ней вплотную, так что её пистолет упёрся ему в грудь.

София язвительно ответила:

— Так кто же из нас двоих тебе нужен?… Определись уже!

— Дай мне её телефон!… Или стреляй!

— У неё нет ног! Тебе нужен обрУбок?

— Соня… убери пистолет или… Не хватает духа?!… я простил твоего… Артура… и встал перед тобой на колени… Сделал всё, что ты просила! Вот что не даёт тебе выстрелить! Так? Ведь я не сопротивлялся и не умолял о пощаде!

Алекс медленно вытащил из рук Софии пистолет. Она даже не боролась.

Он развернулся к двери, чтобы выбросить пистолет наружу:

— Я найду Наташу. Её вылечат… дай нам шанс!

София бросилась на него сзади и вытолкнула из тамбура…

Постепенно она вернулась к действительности. Проводница стояла вплотную к ней и кричала:

— Ты просто сходишь с ума! Только что убила своего отца! И это будет преследовать тебя всю жизнь! Единственный выход — закончить с ней навсегда! Давай, хватит этой адской боли, выбирайся уже из своей могилы!

В глазах у Софии всё плыло, её тошнило. Она различала у двери напротив лишь смутный мужской силуэт. Лицо же Проводницы она не только отчетливо видела, но и чувствовала какой-то отвратительный запах, от которого её сильно мутило.

— Или ты будешь вынуждена выживать!… Работать, чтобы есть, и есть, чтобы работать. Вся жизнь крутится вокруг одного… И всё ради него! Все ваши цели и мечты, всю свою жизнь вы посвящаете ему!

Проводница, наконец-то, отошла от Софии, неожиданно упала на колени и начала бить поклоны:

— Он есть истинный бог!… У — ни — таз… бог ваш!… которому вы принесли себя в жертву! Вся ваша жизнь крутится вокруг него!

Светлана проворно вскочила и с напором произнесла:

— Сделай всего один шаг и…

Тут опять вмешался Морячок:

— И ты окажешься в месте, где ничего уже не изменить. И поздно будет просить прощение! За всё, что сделала, несёшь ответственность! За свою нерождённую дочь, за отца, и за многое другое. Попроси прощения и ты не пойдешь в ад! Обратись к Отцу и Он простит тебя!

За окном проплывала невероятно густая, плотная тьма. Одинокая мужская фигура с дамским пистолетом в руке, спотыкаясь и падая, устало пробиралась вдоль путей. Слепящий свет и протяжный гудок заставили Алекса отойти подальше от рельсов.

Поезд на полном ходу, разрывая саван снегопада, промчался мимо него и растворился во мраке.

Алекс проводил взглядом тусклый огонек последнего вагона и двинулся дальше. Недалеко от путей он заметил лежащее на снегу тело. Вокруг были разбросаны доллары, но сейчас они его не интересовали. Купюры, как дорожка, вели к знакомому женскому силуэту в красной куртке.