Израненные в кровь ноги нестерпимо саднили – сандалии, в которых покинула дворец, я уже успела потерять. Но это была не самая важная проблема – главное покинуть Лес, а потом… А что потом? Без разницы. Как-нибудь справлюсь.

Вдалеке послышались крики погони, и я в панике не особо разбирая дорогу, побежала еще быстрее. До реки осталось совсем немного. Лишь бы успеть!

Продираясь сквозь колючие кусты и огибая деревья, снова споткнулась и упала, покатилась по пологому склону. Затем последовал сильный удар по голове, и я провалилась в липкую темноту.

Пришла в себя все еще в лесу. Я лежала на чем-то мягком, заботливо укрытая плащом, жар от костра приятно согревал обессиленное тело. Но кто его развел? Дым же почует погоня – более глупого поступка, чтобы показать, где я нахожусь, просто нет!

Первым порывом было вскочить и бежать, но резкая боль в лодыжке заставила скорчиться. Это все, конец. Уйти от преследователей я уже не смогу. Все еще не веря, что мой побег потерпел крах, приподнялась и огляделась. Неподалеку возле привязанного коня стоял высокий светловолосый эльф, и хоть со своего места я не могла разглядеть его лица, но прекрасно знала, что это Виар. Ни с кем бы его не перепутала. Сердце предательски ёкнуло, но я тут же себя отдернула. Глупое сердце! Он здесь не для того, чтобы меня спасти…

– Как себя чувствуете, ваше высочество? – с легкой улыбкой поинтересовался Виар.

На миг наши взгляды встретились, но в глубине темно-синих глаз прочесть что-то было невозможно.

– Почему именно ты?..

***

Проснулась в холодном поту, и долгое время лежала, смотря в украшенный лепниной потолок, тщетно стараясь прийти в себя. Сон. Это всего лишь страшный сон. Сердце бешено выстукивало, будто за мной действительно всю ночь кто-то гнался. Надо же, прежде мне никогда не снились такие правдоподобные кошмары…

Тяжело вздохнула и села на кровати, опустив на пол ноги. Ступни моментально утонули в мягких ворсинках ковра, который в прошлом году подарил посол от императора. Вот что-что, а ковры их мастерицы ткать умеют.

Пытаясь отогнать от себя остатки сна, накинула халат и подошла к окну. Мир еще укутывал сумрак, и лишь край небосклона постепенно разгорался, предвещая начало нового дня. Я распахнула тяжелые ставни и вдохнула свежего воздуха. Предрассветный холодок скользнул в комнату, и тело тут же покрылось мурашками.

– Бррр, – не зная, от чего меня передернуло – от прохлады или же от недавнего кошмара, но на душе было муторно. Даже слишком. Почему такой страшный сон приснился именно сегодня – в день отъезда? Плохое предчувствие подкралось, вцепилось когтями в сердце и долгое время не отпускало. Возможно, это знамение и мне не стоит покидать отцовский дворец? Может, стоит еще раз с ним поговорить? Хотя бесполезно, отец не прислушается к моим словам и останется таким же непоколебимым, как и прежде. В памяти отчетливо всплыл вчерашний разговор:

– Не пойду! Хоть убей, но я не породистая лошадь, которую можно продать подороже!

Я гневно сжимала кулаки и с вызовом смотрела на отца. Не верилось, что он решил так со мной поступить: отдать в жены и кому? Самому императору и притом без моего на то согласия. Может быть, на моем месте многие девицы визжали бы от восторга, но я-то знала, что он достаточно жесток, знала и о его наложницах, и о любовницах. Последних он, не стесняясь, выводил в свет. А быть посмешищем, на которое тычут пальцем, мне совсем не улыбалось.

Нет, с одной стороны, я, конечно, могла понять отца – каждый мечтает породниться с правящей семьей, но с другой… почему именно я-то? Вот этого как раз никак не могла понять.

– Это великая честь, – поднимаясь с кресла, и видимо сочтя разговор оконченным, спокойно сказал отец. – Ты не вправе отказаться и все равно станешь императрицей. Чем-то всегда приходится жертвовать. Но на этот раз я не позволю тебе избежать ответственности. – Он находился уже возле двери, но прежде чем покинуть комнату произнес: – Я слишком разбаловал тебя, Саира…

Чем-то всегда приходится жертвовать, и видимо, в этот раз жертвой должна стать я…

Дверь за королем эльфов захлопнулась, а я так и стояла гневно на нее пялясь. После смерти матери из родственников остался только он, и я любила его, но обида на несправедливость судьбы и твердое решение отца затмевала все дочерние чувства. Сейчас ощущая в себе бессильную злость, готова была рвать и метать, но, к сожалению это бы ничего не изменило.

Почувствовала, как на глаза накатываются слезы. Села на кровать и попыталась успокоиться. В таком состоянии не возможно было спокойно думать, а придумать что-то надо. Обязательно. Я не я буду, если не выпутается из этой передряги.