Иногда я сам поражаюсь собственному умению творить из мухи слона в хорошем понимании этого слова. На бумаге я демонстрирую себя великим магом и волшебником. Вся беда в том, что это лишь красиво изложенная теория. Скажите на милость, как реализовать на практике, скажем, пункт 22 моего трактата: «применять в рекламе product placement», то есть засвечивать продукцию завода в художественных фильмах. Нью-Васюки товарища Бендера нервно курят в сторонке.

Как бы то ни было, но мои наполеоновские планы растопили сердце директора, и он решил назначить меня сразу на должность начальника ОРСОиИТ (отдел рекламы, связей с общественностью и информационных технологий, во как!).

Вот так бывает: уходил три года назад обычным менеджером по рекламе, покрутился-повертелся по разным казанским конторкам, сделал уверенный шаг по направлению к кладбищу, но был вовремя спасён, оклемался и – вуаля – вернулся в родной отдел боссом.

Неплохой получился карьерный рывок – из полутрупа в руководители.

На работу я пошёл ничуть не волнуясь. А чего волноваться-то? Работу я знаю от и до, а уж руководить коллективом в 5 человек я как-нибудь сумею.

Наивность – моя врождённая черта и, видимо, я умру вместе с ней. Гладко было на бумаге, но мои 24 способа поднятия отрасли можно было спокойно выкинуть в урну, с действительностью они имели мало общего.

На заводе за 3 года всё изменилось.

Вот все думают: реклама, реклама… Это нечто красивое, из заоблачных фантазий. Мечты, ворвавшиеся в нашу жизнь с телеэкранов. Аромат хрустящих купюр и всё такое.

Так думал и я, когда в далёком 1996 году получил предложение работать в заводском отделе рекламы. После окончания своего химико-технологического института я уже пять месяцев бил баклуши, перебиваясь нечастыми перевозками грузов на своём видавшем виды «каблучке». Будучи по своей специальности инженером-механиком в части физики и техники низких температур, моя дорожка лежала прямиком на местный завод холодильников, но она меня нисколько не прельщала. В КХТИ я пошёл учиться чисто за компанию, поскольку вопрос профориентации в те младые годы меня не волновал в принципе. Особых успехов в учёбе, как можно догадаться, я не достиг, знания осваивал с неохотой. Всё это было не моё, но признаться об этом своим родителям я как-то не решался.

Пролетело пять студенческих лет, вуз выплюнул на улицу дипломированного инженера Агапова с синенькой картонной книжечкой, где было даже несколько «пятёрок», но, в основном, по гуманитарным предметам. Основную массу оценок составляла оценка «хорошо» – удобоваримый компромисс между гениальностью и дебилизмом. Однако мой «четвёрошный» диплом особо не впечатлил специалистов с завода холодильников, куда я должен был влиться по своему направлению. А возможно, они увидели в моих глазах такой холод равнодушия, что доверить проектирование холодильников таким глазам было решительно нельзя. Да я бы и сам себе не доверился.

Всё, что ни делается, всё к лучшему. Тогдашний начальник отдела рекламы Кейль, прознав про мои способности писать любые статьи (а я их действительно тогда публиковал в местной прессе), обрадовал моего отца, что отделу очень нужен текстовик. В те времена не существовало такого понятия, как копирайтер. Да и профессии текстовика в едином перечне профессий тоже не существовало, так что я приступил к работе в должности инженера по рекламе II категории. Потом с черепашьей скоростью стал продвигаться по карьерной лестнице: спустя два года мне присвоили первую категорию, ещё через два года стал просто инженером. Советская система заведомо не предполагала скоропалительных взлётов из грязи в князи, можно было только медленно и поступательно проходить путь из солдат в генералы. Это гораздо позже, в начале двухтысячных, на рынок труда ворвалось гиперамбициозное поколение Y, которое с пелёнок видело себя в креслах руководителей. А мы звёзд с неба не хватали: инженер – так инженер, главное, чтобы работа нравилась, и на хлеб хватало.

Есть такая профессия – товар рекламировать. Вряд ли найдётся человек, которому эта стезя может не нравиться. За последние тридцать лет все мы вольно-невольно подсели на рекламу, как мыши на сыр. Плюёмся, но глаз оторвать не можем, слушаем с превеликим удовольствием. Но реклама рекламе рознь. Что приятно, по мою сторону баррикад не надо искать клиентов, как это чаще бывает в рекламной отрасли, наоборот, все звонят и что-то предлагают. На производственном предприятии всё очень скромно: блеска софитов нет, и шелест купюр очень тихий. Творчески ориентированного человека, впрочем, это волновать не должно.

Чем же я занимался эти первые семь лет. Как я уже упомянул выше, основным моим направлением было сочинение текстов. Рекламные буклеты, статьи в журналы, локальные нормативные акты, приветственные речи и поздравительные письма. Да уж, на этом деле я не одну собачку съел, любой кореец позавидует.

А выставки – это вообще отдельная песня. Предприятие обязано заявлять о себе и прилюдно показывать свои достижения и наработки. Пусть на зарубежные выставки всегда ездило только высшее руководство, наша задача – патроны подносить.

Впрочем, внутри страны мне удалось немного попутешествовать.

Чем мы только в тогдашнем отделе маркетинга и рекламы не занимались. И делегации различные встречали, и кино снимали, и мероприятия различные организовывали… Да и отдыхали замечательно. Все праздники бурно отмечали в городском дворце культуры им. Горького – там был филиал нашего отдела: два больших помещения занимали художник и фотограф.

Был, правда, у нас, тогдашних, один весомый недостаток. Недостаток денег. Не сказать, что сейчас рядовые труженики завода озолотились, но сейчас эти кутарки хотя бы стараются выплачивать вовремя. А в конце 90-х с наличными в стране догнивающего социализма была ощутимая напряжёнка.