– Можно задать вопрос? – уточнила я.

– Задавай.

– Где была госпожа Слуцкая в течение первых часов после происшествия? Странно, ведь и канонады такие громыхали за окном.

– Сказала, что накануне долго не могла уснуть и приняла снотворное. Вот и спала, как убитая. Ладно, Рит, я спешу, – вдруг засуетился он.

– Аркадий Анатольевич, – обвела я взглядом вокруг. – Какими силами все это будут ликвидировать?

– Мы уже вызвали серьезную подмогу. Бригады скоро прибудут. К вечеру оценят ущерб от стихии и закажут в городе все необходимое. Сегодня во время обеда объявят и о компенсации отдыхающим за причинение временных неудобств и морального ущерба. – Томилин удалился. Я осталась в легком замешательстве: «Они что на пару с женихом снотворное приняли?»

Ко мне стремительно шла Лялька, размахивая руками в сторону трудящихся на благо острова людей. Мы присоединились к остальным. Время летело незаметно. Прошел слушок, что на остров прибыли полицейские со следователями, но никто никого никуда не вызывал, и мы дружно продолжали заниматься зачисткой острова. Наступило время обеда, все работнички потянулись вереницей в отель. Умывшись и переодевшись в своем номере, спустились в зал, который гудел, как улей, от голосов собравшихся здесь островитян. Едва мы успели усесться за свой столик, как в зал гордо вплыла госпожа Слуцкая. За ней чинно следовали Томилин с Пирумовым.

– Ритка, глянь, красавчик какой, – воскликнула Лялька. – Сын, что ли ее? Но он совсем на нее не похож… Мулат какой то.

– Во – первых, не сын, а жених, – сообщила я со знанием дела. – Во вторых, не мулат, а метис.

– Жених? – Лялька от удивления округлила глаза и открыла рот. – Да он же ей во внуки годится! – захихикала она.

– Ну, ты уж совсем загнула, дорогая, – засмеялась я. – Говорю тебе, жених. Богатые дамы могут позволять себе покупать любые дорогие игрушки: хочешь – собственный остров, хочешь – молодого мужика. Кстати, говорят, что скоро у них состоится помолвка.

– Дамы и господа! – начала говорить Слуцкая. – Прошу минуточку вашего внимания. В связи с произошедшим форс – мажором на острове приносим вам свои извинения. Сообщаю, что в качестве моральной компенсации причиненных вам временных неудобств отель дарит всем постояльцам полный пансион, включающий в себя проживание и питание за счет заведения на все время дальнейшего вынужденного пребывания здесь. Кроме того, все желающие могут воспользоваться любыми услугами и процедурами в спа- салоне так же за наш счет. – Островитяне радостно захлопали в ладоши.

Слово взял Аркаша и официально объявил, как о прибытии на остров полицейских со следователями, так и о том, что остров запрещено всем покидать до окончания следствия. Что, собственно, уже было и так понятно после самозабвенной речи хозяйки, сулившей нам все блага и достижения человечества просто так, типа на халяву. Если все – таки не забывать о том, что на острове преспокойненько себе разгуливает маньяк, то я бы так горячо не разделяла восторженных аплодисментов присутствующих.

После обеда мы снова отправились добровольцами на зачистку территории острова. Таким образом, время летело незаметно, да и дурь всякая меньше лезла в голову.

Перед сном я вспомнила слова Аркаши о Пирумове. Было очевидно, что он того сильно не любит. Впрочем, вполне вероятно, что красавчик это и заслуживает. Как не крути, а кандидатов на роль преступника у меня явно прибавилось. Теперь в моем черном списке была уже «доблестная» четверка подозреваемых. А вот то, что Томилин расформировал нашу с ним поисковую ячейку, оказалось, как нельзя, кстати. У меня были собственные планы на ведение дела. Я долго не могла заснуть, все думала о том, что произошло на острове. Но расслабившись, наконец, уснула.

…Я стояла в ярко освещенном зале, как вдруг увидела его. Он шел ко мне навстречу, улыбаясь и глядя мне прямо в лицо. В первые мгновения, глядя на него, я испытала странные смешанные чувства: боль, страсть, нежность. Они опутывали меня, словно паутиной, проникая в самую мою сущность и причиняя мне острое почти физическое страдание. Я старалась справиться, одолеть и загасить внезапно накрывшие меня чувства. Но когда мне, наконец, удалось избавиться от них, то в душе ощутила зияющую пустоту, которая, как черная дыра, высасывала из меня жизненную энергию. Приняв решение развернуться и уйти, неожиданно для самой себя шагнула к нему навстречу, словно мои желания и мое тело жили совершенно в разных измерениях. Или, напротив, в одном. А вот мозг, борясь за последние капли рассудка, пытался блокировать мои эмоциональные порывы.

– Я рад, – улыбаясь, сказал Герман и заключил меня в свои объятья. – Я так по тебе скучал. – Он нежно целовал мои волосы, мою шею, мочку уха. Его рука скользила по моей спине.

– Подожди, – отстранилась я от него. – Я еще не решила. – Пыталась сопротивляться я из последних сил. Но Герман был не только привлекателен внешне, еще я очень сильно его любила. И с каждой проходящей секундой мои силы противиться собственному желанию только таяли. Но мозг еще пытался меня остановить от безрассудного поступка. – Герман, не надо со мной играть, – сказала я, но голос мой предательски дрогнул.