– Рита, с чего ты взяла, что я играю с тобой? – понизил он свой голос, крепко взяв меня за руку. – Пошли.

– Куда? – удивилась я.

– Ко мне, – ответил он и повел меня к лестнице, ведущей на верхний этаж.

Поднявшись по лестнице, мы оказались перед дверью, которую он открыл своим ключом. Стоило войти, как он быстро расстегнул свою рубашку и скинул с себя. Я сбросила туфли и увлекаемая Германом в соседнюю комнату, раздеваясь на ходу, разбрасывала свою одежду.

Я забыла обо всем на свете. Своими жадными страстными поцелуями он полностью поглотил меня, заставив отключиться от окружающего мира, и унестись в мир забытых и разбуженных чувств. Кожа моя горела, губы распухли от долгих страстных поцелуев, дыхание сжигало обоих, казалось, до тла. Я давно перестала понимать, где был он, где была я. Был единый порыв, единая страсть и одна на двоих нирвана, в которую мы влетели, словно на крыльях… Он уснул. Я осторожно встала и двинулась к выходу, собирая свою одежду, разбросанную по полу.

Выскользнув за дверь и придя в себя, я задавала лишь один вопрос: «Зачем я позволила ему снова увлечь себя? Это причиняет мне только страдания и боль». От чувства нестерпимой тоски, пронзившей меня до глубины души, я очнулась. И несколько часов лежала, уставившись застывшими глазами в потолок. Осознавая, что произошедшее было всего лишь сном или видением, тем не менее, я ощущала в душе глубокую черную воронку, оставшуюся, как от попадания снаряда, который разворотил ее, причинив реальную жгучую боль. Лишь под утро я задремала тяжелым тревожным сном.

На следующий день на острове спозаранку кипела бурная работа по благоустройству. Прибыли специализированные бригады с спецтехникой. В наших услугах больше не нуждались, с чем можно было себя поздравить. В результате мы слонялись без дела, наблюдая за происходящим возрождением окружающего нас мира. К обеду завезли сборные постройки и конструкции для преображения пляжа и мест досуга. Рьяно работали и, возрождая ландшафт. В грунт сажали цветы, саженцы пальм, кипарисов и других заморских растений. Облагораживали лужайки, засеивая их заново зеленой травкой. Работа бурлила. Люди в сочно – бордовых и ярко – синих комбинезонах шныряли туда, сюда, точно муравьи.

Похоже, нашей хозяйке нынешнее благоустройство стало в копеечку, точнее, в миллионы. Впору «бедняжку» пожалеть или, на худой конец, посочувствовать. Но ни пожалеть, ни посочувствовать у меня никак не получалось: как не старалась найти я в глубине своей души подобные эмоции, все было тщетно. Я решила переключить свой мозг на более полезную деятельность, обдумать план мероприятий в отношении злополучной четверки подозреваемых. Сообщила подруге, что хочу позагорать в шезлонге на нашей террасе. Колыванова, поколебавшись с минуту, решила остаться. Я поднялась к себе в номер и действительно расположилась на террасе в шезлонге.

И начался мозговой штурм. С Никитой и шаманом сблизиться было проще, чем с Дороховым, не говоря уже о Пирумове. Если Марка я откровенно боялась, но во мне еще теплилась надежда побороть свой страх, то, вот, представить свое общение с бойфрендом хозяйки я не могла никак. Сладкая парочка была неразлучна. Однако было необходимо действовать, я соскочила со своей лежанки и спустилась в ресторан.

В зале, на удивление, было пусто. Я направилась прямиком к кофе – машинке. Приготовив себе кофе, уселась за ближайший столик. Вдыхая колдовской аромат напитка, раздумывала над тем, куда бы мне подастся в поисках кого – либо из злополучной четверки.

«На ловца и зверь!» – мелькнула мысль, когда в дверь ресторана заглянул Никита. Я обрадовалась, но как оказалось, преждевременно, он не зашел внутрь. Однако я, успела заметить у него под мышкой ноутбук, что меня крайне заинтриговало. Бросив с сожалением взгляд на чашку с недопитым кофе, я тут же поднялась с места и бросилась вслед за Афанасьевым.

Выскочив из отеля, растеряно огляделась по сторонам, Афанасьева и след простыл. «Как сквозь землю провалился. Неужели вернулся в свой номер?– быстро вращала я извилинами. – В зал он не вошел, потому что там была я. Значит, он избегает людей, и на пляж точно не пойдет, там их много. В таком случае, если он не пошел к себе, остается только парк». Стремглав я метнулась за угол здания, не переставая думать о том, чей у него ноутбук.

Оказавшись в парке, где картина мало чем отличалась от побережья, а местами была еще непригляднее, так как поломанные и вырванные с корнями деревья тут были еще в большем количестве, чем на открытых пространствах. Приглушенный звук работающей техники доносился в противоположной стороне парка. Двигаясь вглубь парка, сквозь листву деревьев я вдруг увидела голые ноги в пляжных шлепанцах человека, расположившегося на скамейке. Кровь прилила мне к лицу от волнения в надежде, что это ноги Афанасьева. Если это так, то подбираться надо очень осторожно, чтобы застать его врасплох.