– Где? Где этот человек? Ты его?.. – хотел сказать «съел», но вовремя одумался, не повторять же бред, вслед за братией.

– Он… он там. – Рука указала куда-то за спину. – Там дверь, точно дверь, ступени вниз, он закрыться за ней и кричать оттуда на меня, время от времени. Обещать, что кто-то сжечь меня на костре. И еще много непонятных слов. Я его спрашивать, но он не слушать. У меня чувство, что он, как это… не в себе.

Словно в подтверждение слов эльфа, из темноты глухо донеслось:

– Вот, вот, видеть! А сейчас грозить начинать!

– А потом тебя братья вытащат на свет божий, привяжут к колесу, перебьют все кости на руках, ногах и этой, как ее, голове, а потом…

– Я прав, он не в себе?

– В себе, в себе. – Даниил уже прикидывал, как извлечь из происходящего пользу. – Тебя как звать?

Простой вопрос поверг эльфа в ступор.

– Я… я не помнить…

– И святой Тахл покарает тебя, – донеслось из-за двери.

– Я буду звать тебя Тахл, как святого.

– Что?

– Ничего. Слушай, Тахл, план такой. Как ты уже понял, ты попал в очень скверную историю. Если жизнь дорога, слушайся меня.

– Историю? Какую историю? Да, я многого не помнить, но я лететь на Терра – помнить точно! Мы на Терре или нет? Терра – цивилизованный планета. У нас есть представительство, да, представительство, отвести меня туда.

– Точно, представительство. – Какой бы бред эльф ни нес, пусть, лишь бы помогло заработать. – Я тебя отведу, но позже, понимаешь, позже, тебе придется еще какое-то время посидеть здесь, я потом вернусь за тобой и выведу. Ты понял меня! – повысил голос Даниил.

Эльф вздрогнул.

– Да, кажется, да. Но почему? Странно все это. Можно пригласить консула…

– Нет здесь консула! – вышел из себя Даниил. Меч он давно вернул в ножны, а вот самострел прятать не спешил, с сумасшедшими нужно держать ухо востро. – А что есть, так это – колесо, к которому тебя и вправду могут привязать, если найдут здесь, в святилище, так что, если дорога жизнь, слушайся меня.

– Я… я не знать, не понимать… – Эльф прислонился к стене, обхватил голову руками. – Тахл… я не Тахл, имя, у меня есть имя… Рауль… Ганимар…

– Так-то лучше. – Даниил подошел к чаше с углями для воскуривания благовоний и перевернул ее. Затем ударом ноги разбил одну из ваз, что стояли у основания колонн.

– Что ты делать? – опешил эльф.

– Три золотых отрабатываю.

Инспектор Владимиров снова стоял в комнате с головастым храмовником и толмачом. На этот раз в нише сидел молодой парень, лет двадцать, не больше. На бритом черепе отчетливо виделись свежие шрамы, видимо, храмовник недавно закончил трансформацию или обучение – как посмотреть. Только сейчас инспектор заметил серую кишку, увитую крупными венами, она соединяла затылок большеголового и стену. Интересно, что там, за ней, за стеной, впрочем, не его, инспектора, дело.

Он отыскал его в участке – посыльный, служка храма, сказал, что можно приходить. Он и пришел.

– Ответ на ваш вопрос найден! – Голос толмача был высокий, писклявый, Владимиров поморщился – у его бывшей жены был такой. – Помимо уже сообщенного, как то – возраст и способ убийства, все жертвы воспитывались в одном и том же приюте, а именно Доме трижды святой Лишии Нафф, на улице Либ в квартале Красных Фонарей.

– Квартал Красных Фонарей? Интересное место для приюта.

– Из квартала больше всего поступает детей.

Ну да – логично, однако мысли инспектора уже двигались в ином направлении. Выходит, все убитые – приютские, причем из одного, а вот это уже похоже на полноценный след. Что же, детки, случилось с вами в том приюте? Игрушку не поделили? Обижали младшего, а он вырос и мстит?

– Это все, инспектор? – резанул голос.

Владимиров снова поморщился: ну точно Марта – бывшая жена.

– Да, благодарю. – И он повернул к выходу.

– Не желаешь поразвлечься, солдатик?

Не замедлив шага, инспектор Владимиров буркнул:

– Я не солдатик. – Вопрос он оставил без ответа, однако вопрошавшая благоразумно не настаивала, переключившись на худого розовощекого юношу в высокой шляпе студиоза.

Владимиров не стал посылать в квартал Красных Фонарей Ульрике: не то чтобы он опасался за моральный облик младшего инспектора, просто посетить приют, как наиболее многообещающий след, решил лично. К тому же Ульрике, с упорством новобранца, щеголял в форменном сюртуке, что не всегда полезно, особенно в подобном месте.