Не понимаю, она совсем тупая?

Я ускорила шаг, а Вадя, будто почуяв опасность, попрощался с этой навязчивой девкой и скрылся в душном мраке библиотеки. От немедленного убийства меня спасло лишь то, что ее он ТОЖЕ не взял с собой для своих секретных исследований. Но оставлять это все просто так я не собиралась.

Девка меня, конечно, увидела. Глупая улыбка скисла. Она собиралась как ни в чем не бывало обойти меня, но я преградила ей путь.

– Я что-то не поняла, – я выгнула бровь, и на ее дешевом лице проступила тревога. Еще бы. – Какого ты липнешь к Джонасу?

Она вскинулась, пытаясь не выдать испуга. Хотя она испугалась, и не зря.

– Тебе-то что? Вы сто лет как расстались.

– Рот закрыла, – веско, как дядя, бросила я, и она не посмела вякнуть в ответ. – И отвалила от него, все поняла?

Она скривилась, и я просто видела, как ее крошечный мозг кипит от напряжения, выбирая между Вадей и спокойной, безопасной жизнью.

– Поняла, – протянула она, пытаясь шифровать унижение презрением.

Я смерила ее еще одним уничижающим взглядом и ушла.

***

Рабочий день подходил к концу, но я сегодня не спешила домой. От избытка свободного времени я занялась домашними заданиями и не хотела обрывать эссе по географии энерготочек на середине.

И как чувствовала.

Я описывала Восточное побережье в той его части, где проходила практику, когда двери приемной распахнулись, впуская с десяток высокопоставленных чинов ОМП. Они громко переговаривались, мимоходом поздоровались с Жанной и со мной – многие не сдержали слишком уж дружелюбных улыбок и парочки неуместных комплиментов, и остановились возле дверей в кабинет. Я одним быстрым, но не суетливым жестом убрала тетрадь и учебник в ящик стола и поправила выбившуюся на лицо прядь. Сердце застучало, предвкушая…

Уверенным спокойным шагом в приемную вошел Талий Джонас, как всегда, великолепный и безупречный. Он кивнул Жанне. Кивнул мне – и его взгляд задержался на мне чуть ДОЛЬШЕ. Один короткий жест – двери перед ним открылись, и он первым вошел в кабинет. Остальные последовали за ним.

Совещание длилось БЕСКОНЕЧНО долго. Я успела все ногти обстучать о полированную поверхность стола. Жанна периодически смотрела на меня со своим климаксическим осуждением, чем нервировала еще больше, хоть я и не подавала виду.

Дверь не выпускала ни звука – я могла бы включить коммуникатор на низкой громкости, чтобы подслушать, собираются они заканчивать, или нет, но при Жанне такого себе позволить не могла. Надо думать, она при мне тоже, хотя я видела, как она на него поглядывала. А может, просто ждала вызова, как старая верная собачка.

Наконец, дверь выпустила первого генерала, а вместе с ним гомон голосов из кабинета. Вскоре они посыпались сквозь приемную.

Я встала, поправила юбку и подошла к кофеварке. Под моими руками та тихо зажужжала, а я, не оборачиваясь, слушала, как в коридорах исчезают последние заседавшие, и совсем пропустила момент, когда ко мне подкралась Жанна.

Я вздрогнула, и чашка звякнула о блюдце, чуть не расплескав густой крепкий кофе.

– Что вы делаете, Рина? – спросила Жанна, преграждая мне путь. Я вспомнила, как точно так же сегодня преграждала дорогу девке, которая бегала за Вадей, и мне стало очень, ОЧЕНЬ неприятно.

– Собираюсь унести кофе господину Джонасу.

Велико было желание толкнуть ее плечом и пройти, но тогда я точно все расплескаю. Мной завладело глухое раздражение. Что тебе нужно, тупая ты клуша?

– Разве он просил кофе? – сухо спросила она.

– Разве не очевидно, что господин Джонас устал и хотел бы выпить кофе? – я невозмутимо выгнула бровь, хотя внутри кипела от негодования. Еще более очевидным было то, что я просто вылью этот чертов кофе, если он его не захочет.

– Вам не стоит отвлекать господина Джонаса, – она поджала тонкие не накрашенные губы. – Как вы сами заметили, он устал.

Я подняла вторую бровь. Если я сейчас выплесну горячий напиток ей в лицо, меня уволят? Нет, потому что она отправится в больницу, и Талий Джонас не сможет обходиться совсем без секретаря.

Какая заманчивая идея.

– Раз уж вы все равно его сварили, я сама унесу кофе господину Джонасу, – нагло заявила Жанна, протягивая руку за чашкой.

Я плавно отвела руку с чашкой в сторону.

– Я справлюсь, не беспокойтесь.

Осуждение так ощутимо портило воздух, что хотелось открыть окно.

– Вы не должны отвлекать господина Джонаса.

– А вы? – мне даже удалась насмешка, хотя от бешенства уже зудели десна и лодыжки.

– Я должна передать господину Джонасу отчеты и входящую корреспонденцию и получить распоряжения, – бесцветные брови собрали морщины на лбу, похоже, Жанна начала терять терпение. – Вы ведете себя неуместно.