Фейт закатила глаза.

— Думаешь, что ты намного лучше всех нас?

«Я? Она обвиняет меня в том, что я сноб? Какая наглость!»

— Ох, Фейт. Я уж точно знаю, что лучше тебя, потому что могу проявить сердечность. А теперь выкладывай, или я возьму твои стрелы и сделаю Фейт-кебаб.

Иш Таб остановился у двери спальни Пенелопы. Рыдания можно было услышать с другой стороны Аризоны, но кто мог винить её? По словам Фейт, остальная часть встречи прошла не на высшем уровне, и все это благодаря Заку, который организовал для Кинича ссылку. Хуже всего то, что Кинич согласился. Он написал письмо, в котором признавался в желании убить Пенелопу, и просил держать его подальше от неё. В течение неопределенного времени.

Иш Таб постучала.

— Пенелопа?

— Секундочку. — Шмыг-шмыг. — Погоди… — Пф-ф-пф-ф. — Входи.

Иш Таб просунула голову в щель двери.

— Ты в порядке?

Пенелопа стояла на другом конце просторной спальни Кинича — в комплекте со стенной падающей воды — и смотрела в окно на пустынные холмы, залитые лунным светом.

— Я просто смотрела прямую трансляцию Симил на YouTube, — сказала Пенелопа с тоской в голосе. — Она гладит накидки вампиру, ты знала, что у него их больше тысячи?

Иш Таб посмотрела на плоский экран без звука. Конечно же, Симил, бывшая Богиня Преисподней, гладила и пританцовывала в сверкающем розовом бикини, поедая глазированные пончики, пока Роберто Древний смотрел на неё с изголодавшейся ухмылкой.

Иш Таб передёрнуло.

— Я нахожу это чрезвычайно неприятным.

— Ага, тем не менее, невозможно отвести глаз.

Да, наверное, потому, что во всём этом была определённая поэтическая справедливость. Учитывая предательство и ложь Симил — чего было чересчур много — Иш Таб не могла представить более справедливого наказания, чем быть рабом очень древнего вампира, у которого есть претензии. Тем не менее, вся ситуация казалось неправильной. Перед тем, как Симил забрали, она призналась, что врала всем. Все эти тысячелетия она только притворялась, что видит будущее? Это не имело смысла. Не тогда, когда не стыдишься правды — настоящий дар Симил говорить с мёртвыми, которые существуют за пределами времени, тоже мощный дар. Проще говоря, её ложь была бессмысленна. Возможно, она совсем слетела с катушек.

— Знаешь, я однажды пыталась вылечить Симил от безумия, — тихо произнесла Иш Таб.

— Что случилось? — спросила Пенелопа.

— Я провалилась. Это было около пятисот лет назад, но я всё ещё ощущаю тьму Симил. Я так и не выяснила, что причинило ей столько боли, но её страдания прожгли мой разум прямо перед тем, как ввести в кому на двести лет.

— Должно быть это ужасно, — сказала Пенелопа.

— Я спала всё это время, так что ничего не чувствовала, хотя моим братьям и сёстрам пришлось искать более десяти тысяч членов загородного клуба.

— Членов загородного клуба? — переспросила Пен.

— Когда я поглощаю тёмную энергию от других, должна её куда-то вылить. Желательно в достойную жертву. Я предпочитаю называть их членами загородного клуба. Звучит приятнее. Но пока я ищу их, все болезни и тьма, которые впитала, остаются во мне. Если не очиститься от тьмы, в конечном итоге, я переполняюсь и вырубаюсь.

— Так, ты анти-Робин-Гуд? — спросила Пенелопа. — Забираешь у добра и отдаешь злу?

— Или ни в чём не повинным, — с сожалением промямлила Иш Таб. — Не могу ничего поделать, иногда они просто тянутся ко мне. Временами тёмная энергия имеет собственный разум… как в случае с Симил. Тьма не хотела покидать её.

Пенелопа покосилась в сторону экрана.

— Я думала, наблюдая за Симил, что её наказание меня подбодрит, но теперь мне её жаль. — Пенелопа пожала плечом и села на застеленную кровать. — Иш Таб? — Пенелопа посмотрела на неё своими большими зелёными глазами.

— Ты веришь, что Кинич навредит мне?

«Он съест тебя, как вампирский пирог».

— Пенелопа, меня там не было, но другие божества пошли посмотреть на Кинича, и увидели, как он впадает в безумие, когда чует даже несколько капель твоей крови. Для тебя и ребёнка будет лучше держаться подальше от него.

— Знаю. Ты права. Но почему тогда часть меня отказывается верить, что он способен навредить мне? Смешно, да?

— Иногда принять правду очень трудно. Как в тот раз, когда Симил привела снежного человека в мою квартиру в Италии верхом на единороге.

— Что?

«Ох. Думаю, это должно было остаться в секрете».

— Э-э… ничего. Я говорю, что Кинич пока останется в доме Хелены, чтобы я смогла присматривать за ним…

— Ты собираешься в Нью-Йорк? — Иш Таб кивнула. — Слава богам. Я знаю, что если кто и поможет Киничу, так это ты.

Вотум доверия был настолько хорош, что Иш Таб почти поверила в себя. Почти.

— Я позвоню, как только он сможет контролировать себя. — Взгляд Пенелопы внезапно опустел. — Пенелопа? Ты ведь хочешь, чтобы я позвонила? — спросила Иш Таб.

Пенелопа встала и снова подошла к окну.

— Интересно, полюбит ли он меня когда-нибудь так, как я люблю его. Может, этому просто не суждено случиться, как и сказал Зак.

«Зак? Этот сопляк?»

— Не слушай его.

— Зак предложил выйти за него, — проговорилась Пенелопа.