Шрифт:
— Мне жаль. Он всё ещё работает над этим. Дай ему ещё пару дней.
— То же самое ты говорила вчера, и позавчера, и за день до этого.
— Это всё потому, что он превращается в придурка всякий раз, стоит ему учуять твою кровь, — объяснила Иш Таб.
— Иш Таб, он меня не убьёт, я знаю. Он меня слишком любит. Может, если бы мы позволили ему укусить?..
«Терпение, терпение… Ох, чёрт! Я не выдержу!»
— Мисс Ивел Книвел [18] , в какой сегодня бочке спуститесь по Ниагарскому водопаду? Деревянной или пластиковой?
18
Роберт Крейг «Ивел» Книвел — американский исполнитель трюков, получивший мировую известность благодаря своим рискованным трюкам на мотоцикле.
— Ты о чём?
— Неважно. Я просто думаю, что это потрясающе. Большинство людей, под действием гормонов, во время беременности становятся более осторожными и осмотрительными. Но ты же стала долбаной сорвиголовой! — ответила Иш Таб.
Странное молчание.
— Ивел Книвел ездил на мотоциклах, а не в бочках спускался.
— Какая разница! Дело в том, что тебе есть о чём волноваться.
— Знаю. Поэтому я в Нью-Йорке. Мне нужно увидеть Кинича. Нужно всё исправить. Не только ради себя, но я для ребёнка. Он заслужил хотя бы шанс на родного отца.
— Нет! Чёрт подери! Ребёнок заслужил шанс жить, чего не выйдет, окажись ты рядом с Киничем. Кроме того, ты забыла, что он не хочет тебя видеть? Не хочет рисковать тобой или ребёнком.
Долгое молчание.
— Ты права, — с тяжёлым вздохом сказала она. — Я знаю, что ты права. — Очередная долгая пауза. — Могу я поговорить с ним по телефону? Может он хотя бы сказать это мне в лицо? Точнее, в ухо. Дерьмо! Неважно.
«Я пыталась, но он сказал, что от твоего голоса сойдёт с ума».
— Какой в этом смысл? Он скажет тебе то же самое, что и я. Дай ему время, Пенелопа, и я уверена… — В трубке послышались всхлипы. Обычно плачущие люди не сильно беспокоили Иш Таб, но по какой-то причине рёв Пенелопы тронул до самой глубины души.
«Может, она тебе на самом деле дорога? Что!? Мне? Да, никогда! Ну… может чуть-чуть. — Иш Таб потопала ножкой по холодному бетону. — Ладно. Дорога, и сильно».
— Хорошо. Я пойду к нему и позвоню, но ты не приходи.
— Я остановлюсь вместе с тобой в квартире Хелены, — сказала Пенелопа.
— Это слишком близко.
— Иш Таб, хватит. Ты мне не мама.
Очевидно, нет, Иш Таб далеко не ангел.
— Ты права. Если бы она была здесь… — Какое наказание могли бы придумать ангелы? — Она бы… ткнула тебе в глаз! Угу! Точно!
Пенелопа издала какой-то звук, напоминающий слово «неважно».
— Пенелопа, знаешь, ты мне, как сестра, только не такая раздражающая, и с сердцем человека. А ещё совестью. Но Творец же не обделил тебя разумом. Или обделил? Кинич — вампир. И он больше всего хочет сожрать тебя, словно десятилетний ребенок, который готов нырнуть в бассейн с кусочками именинного пирога, M&M's и ванильного мороженого. И видеоиграми, хотя их есть не будет, но ты поняла.
— Иш Таб, я могу помочь. Разумом я понимаю, что нужно держаться подальше, но всем остальным тянусь к нему, веря, что стоит мне ему довериться… Довериться нашей любви, и всё получиться. Когда должна была, я не доверилась, и всё стало куда хуже.
— Пенелопа, приближаться к моему брату смерти подобно. Мне семьдесят тысяч лет, и тебе стоит поверить моим словам.
— Иш Таб, ты не…
— Да, я… Погоди. Почему мы вообще об этом говорим? Знаешь, я никогда не понимала людей, желающих умереть. Серьёзно. Вот животные никогда не хотят, но вы, люди… Стала бы собака спрыгивать с Эмпайр-Стейт-Билдинг? А бурундуки? Ты никогда не увидишь, как эти маленькие ублюдки лезут на гору Эль-Капитан [19] , хотя они чокнутые. И злые, очень злые. Отчего Элвин и все его попсовые, свитероносные друзья кажутся ещё отвратительнее. Я отвлеклась. Дело в том, что люди, которые не ценят дар жизни, меня раздражают.
19
Одна из крупнейших по величине горных вершин — монолитов в Северной Америке. Расположен в национальном парке Йосемити, штат Калифорния, США. Вершина находится на высоте 2307 м над уровнем моря, или примерно 910 метров над долиной Йосемити.
— Я знаю, что вела себя, как дура, — призналась Пенелопа, — но могу думать только о Киниче. И схожу с ума. Сердце мне подсказывает, что он меня не убьёт. Это просто бред, Иши.
«Иши? Она только что дала мне первое в жизни уменьшительно-ласкательное имя?»
Внезапно на душе Иш Таб стало тепло и вязко.
— Зачем Вселенная, — продолжили Пенелопа, — и судьба нам столько подкинули, но мы всё равно были вместе, чтобы теперь он меня убил? Нам предначертано вместе спасти мир. Иш Таб, мы две части одной души, ты сама так сказала. Мы две половинки. И… — Она глубоко вдохнула. — Я не могу без него дышать. Боюсь, что через несколько дней я не смогу встать с постели. Или не выношу ребёнка. У меня словно… душа на части развалена. — Проклятье. Они не могли проиграть. Иш Таб придётся подключить Пенелопу к жизнеобеспечению, то есть к ежедневному очищению. — Прошу, Иш Таб. Попроси его мне позвонить.
— Хорошо, я иду к нему. Но держись подальше от его квартиры, и оставайся у Хелены.
Она повесила трубку и пошла обратно.
Пять минут спустя, Иш Таб вышла из лифта и услышала вопль, который превратился в противное бульканье, прямо из квартиры Кинича.
— Ох, святая стряпня!
Она забежала в квартиру и увидела Кинича, сгорбившегося над парой дрыгающихся ног.
— Кинич! Нет!
Она откинула его на пол и почувствовала, как искра сдерживаемой, злой энергии высвобождается из тела. Господь всемогущий! У Кинича почернели глаза, и нижняя губа задрожала, когда он уставился прямо на Иш Таб. Он был так же шокирован, как и она.