По какой-то причине Антонио приехал сюда, и теперь Иш Таб знала, что всё плохо. Ни один смертный или бессмертный, если уж на то пошло, не захотел бы сюда приехать. И это его дом? Он здесь вырос?

Машина ехала по склону холма, открывая акры спящих виноградных лоз. Водитель доехал до других ворот, на этот раз закрытых. Подъехав к переговорному устройству, шофёр опустил стекло. Не успел он заговорить, железные ворота скользнули в сторону, скрипя и скуля, будто готовя сцену к фильму ужасов, сюжет которого вот-вот войдёт в апогей.

Чёрт. Место жуткое. И это говорит Богиня самоубийц.

Машина выехала на пустую, покрытую гравием круговую подъездную дорожку. Большому трёхэтажному дому в простом испанском стиле с арочными проёмами, которые выложены плиткой, и коваными железными балконами с ниспадающими красными виноградными лозами, должно быть, больше ста лет.

Взгляд Иш Таб привлекло трепыхание занавески в окне верхнего этажа, но голова быстро скрылась в тени. У Иш Таб сердце забилось в неровном ритме. Почему она так нервничает? Из-за ощущаемого мрака или перед встречей с Антонио?

Она выскользнула из машины и схватила сумку, которую ей протягивал водитель Учбен, знающий все правила.

— Gracias. Y qu'edate circa, por favor [33] .

Водитель кивнул и сказал, что останется в ближайшем городке. Хорошо. Кто знает, как долго она здесь пробудет. Пять минут или пять недель. Чего бы ни стоило наладить отношения с Антонио.

Она подошла и позвонила в дверь, но никто не открыл. Они видели, как она приехала, так почему не открывают? Неужели Антонио думает, что она сбежит?

Она подождала ещё немного и решила открыть дверь сама. Чёрт возьми, она божество. Оставьте социальные нормы людям.

— Привет! — Окислившиеся петли толстой деревянной двери скрипнули, когда Иш Таб вошла в тускло освещённую прихожую со сводчатым потолком. Пол был выложен выцветшими синими и красновато-коричневыми марокканскими плитками, а по обе стороны к площадке изгибалась большая черепичная лестница.

Иш Таб бросила сумку рядом с горшечным растением и посмотрела наверх.

— Эй, есть кто-нибудь? — крикнула она.

Порыв тёплого воздуха ударил в лицо, и у Иш Таб закружилась голова. Этот аромат нёс с собой воспоминания — запах жареного перца чили и сухих цветов с рынка Сантьяго, где она когда-то гуляла с Франсиско. Запах розмарина и лимонов… Франсиско всегда пах тониками, которыми лечат больных.

«Чёрт возьми. Ты должна отпустить меня, богиня! Иначе потеряешь Антонио».

— Могу я вам чем-нибудь помочь?

Иш Таб подпрыгнула, обернулась и увидела миниатюрную женщину с одним косым глазом и зачёсанными тёмными волосами, одетая в традиционную униформу горничной.

— Я пришла увидеть Антонио, — сказала Иш Таб. Единственным здоровым глазом женщина внимательно изучала чёрный наряд Иш Таб. — В Париже это писк моды, — сухо заметила Иш Таб. — Дайте знать, если захотите, чтобы я вам такое приобрела. Но предупреждаю, вы будете окружены толпами обнажённых мужчин-моделей.

Женщина прищурила здоровый глаз.

— Меня зовут Кирсти. Идите за мной, пожалуйста.

Имя казалось странно весёлым для такой кислой на вид женщины.

— Отлично, Кирсти; я никак не могу отделаться от красавчиков.

Конечно, они все умирают, но кто же спрашивает?

Женщина повела Иш Таб вверх по правой лестнице туда, где лестничная площадка расширялась в большую комнату с плиткой сальтилло, большим камином и гостиной зоной, которая соединялась с длинным коридором с большими окнами с одной стороны и арочными дверными проёмами с другой.

— Подождите здесь, пожалуйста.

Иш Таб села на мягкий белый диван и смотрела, как незнакомка исчезает в коридоре.

Антонио появился из ниоткуда.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — Боже мой! Иш Таб снова подпрыгнула. Кто же так подкрадывается?

Иш Таб посмотрела на Антонио и тут же растаяла из-за шквала эмоций и ощущений. И одно из чувств — порок.

Во-первых, она не порочная. Но новая встреча с Антонио ослабила ужасное напряжение, сдерживающее поток энергии в груди. Наконец-то она снова могла дышать, а сердце трепетало в радостном ритме, как будто хлопало и прыгало вверх и вниз, переполненное ликованием.

Во-вторых, она не шаловливая. Иш Таб не могла не заметить, как устало выглядел Антонио. Она опечалилась, потому что это из-за неё. Иш Таб прогнала его, оскорбив гордость. Он единственный человек в мире, которому она отдала бы всё, чтобы стать счастливой, но поступила совершенно иначе.