— Живи, — отозвался отец без каких-либо пререканий.

— И кто мне даст? — усмехнулась, прекрасно понимая, что этому никогда не бывать.

— Если ты хочешь что-то поменять в своей жизни, то прежде ты должна что-то поменять в себе. Ты хочешь жить как простой обыватель, но, Маша, посмотри правде в глаза, сможешь? Обыватели, по большей своей части, подчиняются правилам, которые, по секрету скажу тебе, устанавливаем мы. Я так точно, — подняв бокал, папа отпил из него, коварно этак улыбаясь, а у меня в голове что-то щёлкнуло и лампочка зажглась.

— Вот как живут обыватели, Маш, — в привычной для себя ехидной манере стал разъяснять мне папа, а я ловить каждое его слово. — Встают утром, идут на работу, потом обед по расписанию, потом опять поработать до конца смены и домой. По дороге заскочить в магазин, купить что-то для своих родных и подопечных. Всё строго по режиму, отдых в строго отведённые дни. Порой, конечно, срываются обыватели, так как сложно выдержать психологически монотонность серых будней. Они устраивают себе внеплановые отпуска, вечеринки, а кто-то просто уходит в отрыв, чтобы потом опять вернуться в рамки обыденной жизни. Если хотят изменений, то должны изучить правила, добиться успехов в работе, подняться по карьерной лестнице и так всю жизнь.

Мама же мне всегда говорила, что до встречи с отцом словно и не жила. Это сейчас она делала что хотела, к чему лежала душа, полностью отдавая себя любви к отцу, воспитывая меня. И она счастлива, вырвавшись из той системы.

Я опустила голову, призадумавшись.

— Если бы ты хотела такой жизни, Машуня, ты бы на лекциях не сидела, не старалась получить моё одобрение и шияматы. Но ты создана для другого.

Для чего я там создана, я не получила ответа, потому что раздался звонок, и отец с коммуникатора разблокировал дверь. В кабинет вошла мама с подносом в руках, да так и застыла на пороге с открытым от изумления ртом. Наверное, весьма живописную картину увидела: отец и дочь пьют, сидя на рабочем столе.

— Я тут огурчики взяла и немного тортика, — пробормотала она, приближаясь к нам.

Папа отодвинул для неё кресло, налил коньяк, но совсем чуть-чуть, на самом дне. Какие же они совершенно разные. Высокий, статный альбинос и невысокая пухленькая шатенка. Как мамин любимый зефир в шоколаде.

— Спасибо, сладкая, тортик именно то, что сейчас Машуне и нужно.

Я удивлённо моргнула, не понимая, почему именно мне он так нужен. По сути, со мной всё хорошо, просто тяжко на душе как-то.

— А что случилось? — спросила у меня мама, я вздохнула, не зная как и признаться.

— Наша дочь впала в уныние, потому что не знает кем хочет стать. Вроде и простой обыватель из неё не выйдет, но и шияматой страшновато. А всё почему, Машуня? Ты же изучаешь уклад Шиянара. Думаешь, не потянешь? А я на что у тебя, а мама? Мы же всегда поддержим.

— Да просто не нравится мне всё как там устроено, — вырвалось у меня, когда мысль сформировалась в голове. — Как-то всё не так, неправильно!

— О, — мама махнула рукой и пригубила коньяк, подтягивая к себе на блюдечке маленький кусочек торта. — Милая моя, это как зайти на чужую кухню, всё не так, не по — людски. А потом под себя подстроишь, положишь так, как тебе удобно и нравится, и работа станет в радость. Я почему и боялась, что Кош потащит меня домой к свекрови, потому что придётся с ней кухню делить. В доме должна быть одна хозяйка, запомни это, доченька. Только одна, — погрозила мне пальчиком явно уже захмелевшая мамуля.

— Правильно, мой сладкий пирожок. Ты самая мудрая женщина.

Отец потянулся к ней за поцелуем, а я, совершенно потрясённая, смотрела на ту, что подарила мне жизнь и опять стыдилась. И с чего я всегда считала маму, ну… не совсем чтоб глупой, но и не восхищалась её блистательным умом. А ведь она права, и отец тоже прав. Простая жизнь мне наскучит. Я тоже люблю устанавливать свои правила. И если я возьму власть в свои руки, то…

— А куда тогда бабулю? — тихо шепнула, на что отец мне подмигнул.

— Найдём ей занятие, чтобы не мешала тебе на кухне и не устраивала свои порядки. В конце концов, ты же не прямо сейчас решила перенять у неё власть?

— Нет конечно, — фыркнула в ответ, ужаснувшись такой перспективе.

— Я наработал небольшие правки в законодательство Шиянара, изучишь, внесёшь изменения в реформы. Чтобы менять мир, нужно подготовиться.

— И всё же я боюсь, — призналась родителям. — Я совершенно не вижу своего будущего, не знаю.

— Я тоже не знала, — призналась мама.