Я медленно оглянулась к нему.

— Я только за льдом хотела сходить. Вы что обо мне подумали? — возмутилась, смущаясь того, что и про наш коварный план с девчонками он всё знал! Нет, ну как так-то! Кто ему всё докладывал?

Вернулась к кровати, растерянно оглядела распростёртого на ней мужчину. И потянулась к наручникам, чтобы освободить. И вправду, как-то некрасиво вышло. Словно решила сбежать, хотя со стороны, наверно, так и выглядело, а по сути всё не так.

— Этим вы мне, янара, и нравитесь, за это я вас и люблю.

Гри сел прямо, потирая руки, а я замерла, услышав признание.

— Любите? За что?

— Вы отзывчивая и добрая. Когда услышал слухи в резиденции, что вы решили меня соблазнить и бросить, заставить страдать всем на потеху — не поверил. Вы же знаете о моих к вам чувствах. Вы не могли так подло со мной поступить. Теперь вижу, что оказался прав.

Я нервно сглотнула и опустила голову. Ой, как стыдно. И правду не скажешь, не признаешься же.

— Разве вы меня любите? — тихо уточнила. — Вас же бабуля послала, чтобы меня охмурить. Это всем известно.

— Я сам вызвался, потому что давно влюбился. И не захомутать, а уговорить стать шияматой. Но разве я хоть раз навязывал вам это желание? Даже словом ни разу не обмолвился. Вы сами должны всё для себя решить. Остаться здесь или перенять власть у шияматы.

Я нерешительно подняла голову, утопая в нежности взгляда Гри. Ах, как бы я хотела поверить его словам.

— Вы же бывший фаворит бабули, как вы можете…

— Я никогда не был фаворитом вашей бабушки, — холодно осадил меня Гри. — Не стоит слушать глупости. Ваша бабушка оставалась верна покойному фавориту, вашему дедушке. Не понимаю, кто распускает подобный слух, — сердито высказался он, нервно потирая шею.

Я удивилась откровению. Я тоже всегда считала бабушку Желиану несколько свободной в отношениях, но никогда бы не подумала, что она однолюбка. Имея перед глазами яркий пример любви между родителями, я даже обрадовалась, что бабушка такая верная.

— Удивительно, — призналась я. — Я думала, вы не упускаете шансов.

Напомнила я его же слова, на что Бурель усмехнулся и, подавшись вперёд, шепнул, заглядывая словно в душу.

— Не упускаю, поэтому я выбился в любимчики шияматы. Но она моя бывшая покровительница и только. Она меня многому научила, но я никогда не помышлял о ней как о своей фаворитке, и никогда не был временным любовником, несмотря на то, что с ней многие мечтали провести хотя бы ночь.

Странный у нас разговор выходил. Я дико смущалась смотреть на обнажённую грудь Буреля, да и сама не особо одета для светских бесед, но так интересно приоткрывать бабушкины тайны.

— А вы знаете какой он был, мой дедушка?

— Я не настолько стар, мне всего двадцать восемь. Конечно же я не помню вашего дедушку, но знаю, что он имел весьма вспыльчивый характер и часто бросал вызов на поединок, в одном из которых и погиб.

— О, — удивилась я. Такие подробности от меня скрывались. Отец не особо любил вспоминать отца, бабуля же уводила тему в сторону, теперь понятно почему. Вспыльчивый, значит.

Гри осторожно протянул руку и легко ухватил меня за локон, потянул к себе. Я заворожённо смотрела на зажатый между красивыми белоснежными длинными пальцами локон, не сразу понимая, что сама тянусь к Бурелю.

— Я схожу с ума по вам, Мария. — Тихий голос Гри приобрёл странную хрипотцу, от которой тело моментально охватило дрожью. — Можно мне поцеловать вас?

Воспоминания обо всех поцелуях вспыхнули в голове, и я кивнула, мечтая вновь почувствовать порхание бабочек у себя в животе. Зачем? Наверное, чтобы пощекотать себе нервы. Да и вообще отказываться от такого соблазнительного предложения просто была не в силах, как и разорвать зрительный контакт. Но с наслаждением прикрыла глаза, когда горячие губы коснулись моих, и меня захватило, подхватило и куда-то унесло! Как же искусно Гри целовался! Я себя забывала!

Не сразу обнаружила ласковые руки на своей спине, вокруг талии. А затем и ощутила себя лежащей на кровати, придавленной тяжёлым и большим телом. Это казалось сейчас таким правильным и нужным. Я зарывалась пальцами в жёсткие густые волосы Гри, гладила обнажённые плечи и таяла, таяла. Все внутренности сладко сжимались, стягивались в тугой пучок. Поцелуи сместились к шее и на подбородок, позволяя мне дышать глубоко ртом. Я, закрыв глаза, наслаждалась каждой секундой. Словно это всё со мной и не со мной. Дыхание сбивалось, жар охватывал тело. Никогда не теряла связь с реальностью, а тут упустила нить, она словно ускользнула из ослабевших пальцев, и ориентир лишь руки и губы Гри. И всё плавилось внутри меня от жадного шёпота, который рассказывал, что мужчина хочет сделать со мной, какие ласки подарить, о том какая я красивая и как долго он мечтал обо мне.

— Можно? — Вопрос, который задавал Гри каждый раз, спускаясь всё ниже, покрывая поцелуями то шею, то ключицу, медленно подбираясь к груди.

Внутри меня всё сильнее стягивало нервы. Груди от откровенных ласк отяжелели, я только и успевала шептать «да», чтобы вспыхнуть, как фитильки свечей, окружающих нас с Гри. Тревожный танец пламени отбрасывал причудливые тени. Я протяжно стонала, не в силах сдерживаться, выгибалась, казалась себе таким же хрупким языком пламени, который вздрагивал от порыва ветра, имя которому Гри. Что он творил со мной! Как я вообще еще не умерла от пронзительного и томительного наслаждения? Пеньюар давно лежал подо мной, ничего не скрывая, а волосы Буреля щекотали обнажённый живот. Его губы и язык рисовали узор на моей коже, руки трогали особенные струны как души, так и тела. Я, кажется, готова была лопнуть, но меня держали у самой грани, не давая сорваться.