Я пою для Кэйлен, купая ее, пока она брызгает на меня водой и пузырями, и думаю о Крисе. Когда я заворачиваю ее в полотенце и переодеваю, думаю о своем подходе. Коллин так отличается от Криса и Кэла. Он кажется искренним, но я не знаю, это из-за того, что это мое желание, или он действительно такой.

К тому времени, как я заканчиваю купать ее, Коллин выходит из душа, одетый в шелковую белую пижаму восточноазиатского дизайна. Клянусь, у него больше одежды, чем у меня, и пахнет он вкусно и свежо. Его волосы собраны в мужской пучок, и мне приходится скрывать хихиканье, потому что это сильно отличается от того, что носит Кэл или Крис, но он выглядит хорошо. Передаю Кэйлен, и я быстро принимаю душ, собираю волосы, и готовлю жаркое, которое я довела до совершенства.

– Как раз вовремя, – улыбаюсь я, когда он проходит на кухню.

Достает бутылку вина и открывает ее, пока я накладываю еду.

– Сегодня пьем вино? – с любопытством спрашиваю я.

На самом деле он не пьет, в моем присутствии он пил лишь три раза, и только коньяк.

– Только ты, – поддразнивает он, наливая мне бокал и ставя его рядом с моей тарелкой.

– Ты хочешь, чтобы тебе что-то перепало? – игриво поддразниваю его.

– Мы оба знаем, что мне не нужно поить тебя вином для этого, – отвечает Коллин, кусая нижнюю губу.

Борюсь с мыслью, которая приходит в голову, когда он произносит это, потому что сегодня вечером я хочу поговорить, а я не могу так легко сдаться. С Коллином быстро отвлечься, он предлагает целый мир ответов, но, кажется, с ним всегда есть компромисс, каждая часть информации, которую он дает мне, кажется, имеет скрытое условие. Со временем разница между ними тремя становится все более очевидной. Поначалу он напоминал мне Кэла, но теперь даже это сравнение уменьшилось.

Мы оба присаживаемся, и он включает какой-то плавный джаз, который мне уже нравится. Мои глаза впиваются в него, и неважно, как долго я была с этим человеком, я могу смотреть на него вечно. Думаю о том, сколько дней я провела здесь одна, прежде чем узнала правду. Как сильно я скучала по Кэлу, как мечтала, что мы будем вместе, когда бы он ни вернулся, как я все еще цеплялась за надежду, несмотря на то, как все выглядело, как я была неосведомлена о том, какой будет моя реальность.

– Ты молчишь? – говорит он, и я смотрю ему в глаза.

Они не тусклые, как раньше, а полны обычной созерцательности. Я беру ложку жаркого, оно могло бы быть более приправленным. Еда Криса по вкусу намного лучше, чем моя.

– Я тут подумала, – нерешительно отвечаю я.

Коллин проглатывает кусок своей еды и слегка наклоняет голову в сторону, а его глаза блестят, глядя на меня.

– Всегда хороший знак, – возражает он, и я складываю руки вместе.

– Как твое лечение? – я быстро выпаливаю это, ожидая, что он начнет защищаться, но мужчина этого не делает.

Прожевав, выпивает стакан воды, прежде чем ответить, позволяя нервозности в моем животе удвоиться.

– Знаю, что ваши сеансы конфиденциальны, но я много думала об этом, – признаюсь я.

– Я ждал, что ты спросишь. Не знаю, почему ты все еще думаешь, что не можешь говорить со мной, ведь я сказал тебе, что мы можем говорить о чем угодно, – с легкостью отвечает он, глядя мне прямо в глаза с теплой улыбкой.

Я прочищаю горло и пытаюсь успокоиться.

– Я знаю, просто…

– Я не такой, как они, Лорен. Не знаю, как еще показать тебе это, чтобы ты могла доверять мне. Я делаю это в интересах всех нас, не только своих. Ты можешь говорить со мной о чем угодно, – прямо говорит Коллин. Я виновато опускаю глаза. – Иди сюда, – его тон теплый, но властный.

Встаю и подхожу к нему. Он берет меня за руку, сажает к себе на колени, поворачивает мое лицо к себе и смотрит прямо в глаза. Вглядываюсь в них, гадая, достаточно ли пристально смотрю, чтобы увидеть за ними всех мужчин, смогу ли я понять истинные мотивы Коллина.

– Хелен пытается добраться до Кэла, – он говорит это легко, но у меня перехватывает дыхание. – Ей нужно, чтобы он был стабильным, прежде чем мы сможем подумать об интеграции, – мое сердце учащенно бьется из-за того, как небрежно он это говорит. Коллин усмехается, видя, мое удивление. – Это трудно? – он просовывает руку мне под футболку и потирает поясницу, но выводит не тот узор, который использовал Кэл.

– Нет. Как она сделает его стабильным?

– Терапией, но он должен быть открыт для нее. Кэл думает, что знает все и может исправить себя, – пока он говорит это, его другая рука скользит по моему бедру. Я борюсь с болью в груди, думая о том, как он был расстроен в последний раз. – С ним все будет в порядке, – обещает мне Коллин и берет меня за подбородок.

– Он меня слышит? Сейчас он меня видит? – я почти боюсь услышать ответ, но хочу, чтобы он знал, что я здесь и скучаю по нему. Хоть я и нервничаю из-за того, что он знает о происходящем, Кэл должен знать, есть ли у них шанс стать одним целым.

У меня начинает болеть голова.

– Он в хороших руках. Хелен – лучшая в своей области, если он сломлен, значит, и я сломлен. Я выгляжу так, будто что-то не так? – у него игривый блеск в глазах.

Я отрываюсь от его губ, беру бутылку и наливаю себе бокал. Чувствую беспокойство и нервозность.

– Извини, я просто не привыкла, что ты говоришь о них так небрежно.

Я вспоминаю ту ночь, когда Кэл вернулся и отвез меня в Венецию, как он делился со мной кусочками истории, но это было равносильно удалению зуба. Крису было неприятно слышать имя Кэла, но Коллин ведет себя так, будто его это не волнует. Он знает гораздо больше, чем они оба, и это пугает. У него есть ответы, но мне интересно, почему он так охотно делится ими со мной, а не с ними, если он действительно хочет интеграции. Я делаю несколько глотков и глубоко вздыхаю.