— Нет! Конечно, нет. — Женщина крепче прижала к себе девочку, в ее глазах мелькнул настоящий страх. — Господин Пауль, этого больше никогда не повторится. Я обещаю.

— Ты уже обещала, — вкрадчиво заметил вьесчи, явно наслаждаясь страхом и беспомощностью своей «жертвы». — Очень жаль, но мне придется…

Кристоф кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание, а когда Пауль, не скрывая досады, повернулся к нему, сказал по-испански, на родном языке негоцианта:

— Я слышал, вьесчи осуждают методы нахтцеррет работать с людьми.

— А в чем дело? — довольно нелюбезно осведомился помощник Рамона на том же языке.

— Хватит запугивать ее.

— Не думаю, что тебя касается, как мы обращаемся со своими людьми, — высокомерно заметил Пауль, сузив темные глаза. — Мне, например, не приходит в голову защищать ваших бетайласов и прочих оживших покойников.

— Да, они не нуждаются в защите, — усмехнулся Кристоф, глядя на встревоженную Риту, явно не понимающую ни слова из их разговора. — У них есть профсоюз, который называется Тёмный Охотник.

Вьесчи надменно поджал губы, смерил колдуна сдержанно-раздраженным взглядом и процедил:

— Я делаю свое дело. Она, — небрежный кивок в сторону Риты, — свое. Но если людей не контролировать и не держать в страхе — никакой работы не будет вообще.

— Понимаю, — доброжелательно отозвался некромант. — Могу одолжить несколько стигонитов. Они обожают работать. И выглядят великолепно вне зависимости от времени суток.

Вьесчи раздраженно мотнул головой, понимая, что спорить с некромантом бесполезно, с отвращением взглянул на Риту:

— Иди. И учти, это последнее предупреждение.

— Да, господин Пауль, — ответила та и поторопилась скрыться, буквально утащив за собой дочку.

Кристоф учтиво кивнул негоцианту и направился дальше.

Верхний свет в кабинете Рамона был потушен. Горела только настольная лампа. За панорамным окном кипел ночным светом город.

Глава клана сидел перед компьютером за своим необъятным столом. Верхняя пуговица рубашки вьесчи была расстегнута, узел галстука растянут, пиджак висел на стуле. И сам он выглядел гораздо менее невозмутимым и сдержанным, чем всегда.

— Доброй ночи, — сказал кадаверциан, закрывая за собой дверь.

— Садись, — отозвался Рамон, глядя в монитор.

Колдун обошел его стол и с интересом посмотрел на экран. Там разворачивалась сложнейшая разноцветная путаница линий. Роза ветров.

— По-моему, эти художества не имеют никакого отношения к банковскому делу, — улыбаясь, заметил Кристоф.

— Современные синоптики ни черта не знают о погоде, — пробормотал негоциант, исправляя одну из линий. — Все приходится делать самому.

— Магия лугата требует точных научных знаний? — усмехнулся колдун.

— Так же как некромантия невозможна без хирургии, — не остался в долгу Рамон. — Подожди минуту, ладно? Я сейчас закончу.

— Можешь не торопиться. — Кристоф выдвинул одно из кресел и поставил его так, чтобы видеть картину, висящую на стене.

На первый взгляд это была бессмысленная мешанина красок и бесформенных пятен, но если господин де Кобреро повесил ее в своем кабинете, она, несомненно, стоила несколько миллионов.

— Рамон, скажи, люди, которые у тебя работают, знают, с кем они имеют дело?

— Большинство — нет, — отозвался вьесчи, щелкая кнопкой «мыши». — Но кое-кто в курсе, от кого получает деньги.

— И как они относятся к тому, что вампиры существуют?

— Пока их мир не рухнул, если ты об этом, — рассеянно ответил негоциант, погруженный в свои сейсмологические выкладки. — А что, тебя беспокоит утечка информации? Поверь мне, до сих пор ничего подобного у нас не было.

Он откинулся на спинку кресла, протянул руку к заработавшему принтеру, взял, не глядя, выползший лист бумаги. Взглянул на колдуна, продолжающего рассматривать полотно, и сказал:

— Моя воспитанница.

— Изображена здесь? — уточнил Кристоф. — Ты знаешь, я как-то слабо разбираюсь в современном искусстве.

— Весьма комично, — буркнул Рамон. — Нет. Это она рисовала. Очень талантливо.

— Поверю тебе на слово, — улыбнулся кадаверциан. — Так ты нашел третьего? Того, кто подошел бы на роль лугата?

— Нет. — Рамон порвал лист и бросил в корзину для мусора. — Пока еще нет.

Кристоф заметил едва уловимое движение у окна, присмотрелся и увидел крошечную тучку, висящую над чахлым фикусом, стоящим на подоконнике.