– Эй, Джекс… – вдруг сказала я, скрестив руки на груди, и откинулась на кресло назад. – Можно тебя так называть?

– Называйте, как хотите, Лили. В ваших устах любая вариация моего имени звучит прелестно… – неожиданно обретя смелость, сказал он.

Я удивилась такой его резкой перемены и внезапно возникшей уверенности.

– Хорошо… – смутилась я и совершенно забыла о том, что хотела ему сказать.

– Ярче всех цветов… – продолжал странными словами он.

– Что ярче всех цветов? – недоумевая, спросила я.

– Ваше имя, разумеется. Точнее моё… в ваших устах. – выпалил он. – Разрешите идти?

Я, ополоумев, ничего не смогла ответить на его внезапные комплименты и он поспешно ушёл. Очень странный этот Джекс: то неуверенный, то такой наглый. И как же меня бесит его кепка…

Глава 6 Неожиданная ожидаемая встреча.

«Ярче всех цветов» – откликалось у меня в голове, когда я выходил из кабинета Лили. Со мной прощались все сотрудники, которые мне встречались, но я был сосредоточен на своих мыслях и даже не смогу вспомнить, кто улыбнулся мне, а кто завистливо обернулся. Я думал только об одном:

«Неужели я смог это сказать прямо ей в глаза? Это так странно и не похоже на меня. Я будто обрёл крылья, которые дали мне абсолютную уверенность! Такие непрозрачные комплименты летели из моих уст. А что если она догадалась о моём отношении к ней? Нет- нет, думаю, в голове такой деловой девушки нет места дурным мыслям. Тем более, я просто сделал ей комплимент, а не признался в любви… Джекс…Она ведь так же меня назвала, как называет меня мама: так нежно и игриво – Джекс…»

И я шёл и повторял: «Джекс, Джекс…», виляя бёдрами и стараясь сделать тон голоса похожим на нее. И когда у меня это получалось, по телу пробегали мурашки.

Светило яркое солнце, по небу плыли томные, будто влюблённые тучки и я счастливый парил над асфальтом. В этот момент, мне казалось, что каждый прохожий замечал моё настроение и ощущал его вместе со мной и от этого улыбался мне. Теперь я стал замечать то, что не замечал раньше: насыщенные зелёные деревья, холодный ветерок, пахнущий уже не весной, а начинающимся летом, пение птиц и множество красивых и счастливых людей. Раньше я видел их загруженными и глубоко несчастными, каким я сам и был, а сейчас почти каждый с прекрасным настроением целенаправленно двигался на работу, на учёбу, куда угодно, довольным этой жизнью.

Становилось значительно теплее и мне даже напекло на макушку, точнее на мою кепку. Сняв её, я увидел мир намного шире. Из-за козырька я не мог видеть того полноценного голубого неба. На минуту я остановился посреди дороги и стал им любоваться. Только подняв глаза и присмотревшись, ты ощущаешь себя в большом прозрачном шаре, границы которого так далеки и размыты, что кажется, что мир безграничен. Так и сейчас, я видел и ощущал себя частью безумного мира, словно снеговик в снежном шаре. Как я мог носить эту кепку и не замечать той красоты природы, мира, жизни! Я был настолько погружен в свои проблемы, что не замечал всего этого. Но главное – это осознание, и я осознал. Теперь я понимаю, как ничтожны были все тревоги по сравнению с тем великим счастьем, которое я ощутил сегодня утром. То самое чувство я ощущал очень давно и сейчас всё, как в сказке, вернулось ко мне.

В таком романтическом настроении я совершенно забыл, что должен был ещё встретиться с другом, но ноги волшебным образом сами, по памяти, вели меня к кафе, в котором мы должны были встретиться. И я направлялся к нему.

Подходя к кафе, вдалеке я увидел фигуру маленького человека с бодрой походкой, которой обычно ходили молодые офицеришки. Приближаясь ко мне, он посматривал на витрины, в которых он видел своё отражение и по пути прихорашивался. Я успел заметить, что на нём была шляпа-цилиндр, которая добавляла ему роста, идеально подходящая ему и сидящая просто великолепно на его ровной по очертаниям голове и богатое дорогое кашемировое пальто бежевого цвета. Ботинки его были вычищены и куплены по последней моде, а брюки изумительно выглажены со стрелочками. С виду он производил впечатление аристократа, у которого за границей большой пентхаус и трёхъярусная яхта. Уже подойдя ко мне ближе, я увидел задористые, зелёные боевые глаза, которые смело смотрели на меня. Тонкие, но достаточно густые брови в то время то приподнимались, то опускались на его лице, что делало его гримасу забавнее. Остановившись прямо передо мной, он, сняв шляпу в знак уважения и слегка подав тело вперёд, открыл свои рыжие кудрявые волосы.

– Здравствуй, Джекси! – сказал он и пожал мне руку.

Это был мой друг Бессарион Руги.

Глава 7. Кафе – не для обеда.

Что-ж… Вот и познакомились со мной, Бессарионом. Точнее с Сарри, как меня называют все знакомые. Я востребованный ведущий, но толком, на постоянной основе нигде не работаю. Зарабатываю в бегах, так сказать, но это не мешает мне жить в достатке. Одним словом, спокойная жизнь и нудная рутинная работа не для меня. Постоянно экстрим, внезапность, непредвиденность это моё всё, точно так же, как и нескончаемое чувство юмора. Я люблю смешить людей, а они рады слушать мои шутки. Вообще я бешеный, неуёмный, изворотливый человек, поэтому работа ведущего идеально подходит мне.

Часто я «в мыле» прибегал к Джексону на встречу и всё это время рассказывал о том, какое мероприятие у меня было сегодня и какое ещё предстоит. Но, бывали и случаи, когда я весь день отдыхал и ждал заказов. Мне нравится то, что моя жизнь не постоянная функция, а прерывистая и динамичная. Мне нравится быть на волоске от жизни, а потом ощущать полноту счастья, а потом опять попадать в трудности. Периодически в детстве у меня были испытания, наказания, но они сделали меня сильнее. Я привык к этому и искал этого во взрослой жизни: когда после тяжелого наказания наступает блаженство. И оно, несравнимо ни с чем в жизни…