Пытаясь обогнать лича и компанию, чертиха уже не думала осторожничать.

— Они таки полагают, что чупакабра просто зверюга! Тупая и травоядная! Я таки покажу, какие в роду Пепелюшек чупакабры! — Она скакала по деревьям как обезьяна, иногда промахиваясь из-за тумана, но успевая зацепиться за ветку пониже. — Ну и хде тут хоть кто-нибудь? Хде моя лабораторная фигура для пыльцовых опытов?! — Ей показалось, что в тумане мелькнули какие-то силуэты. Они были небольшие и оказаться четверкой Рорха не могли.

Чертиха осторожно спустилась на землю и стала обходить кустик за кустиком. На небольшой полянке, у альпийской горки, слегка запорошенные пыльцой, лежали два тела. Мадам подкрадывалась к ним аккуратно, пытаясь разглядеть. Похоже, Лисовские, утомленные глюками, спали.

— Два вредителя! Одинаковые, мерзавцы и пакостники! Это они меня зверюгой прозвали. — Стоя над спящими братьями, она задумалась, что бы ей такого сделать. Парни показались ей достаточно щуплыми, и она решила, что если затащить их под куст, хорошенько засыпать пыльцой и закидать ветками, то, возможно, их найдут совсем не скоро. А долгие поиски — это трата и так утекающего сквозь пальцы времени.

Однако стоило чертовой мамуле ухватить одного за руку, как рука в ответ сжалась на ее лапе. Глаза одного из Лисовских слегка приоткрылись, и он, притягивая чертиху к себе, как плюшевую игрушку, забормотал:

— Чупакаброчка, ты к нам пришла? Мы тебя себе оставим, будем кормить морковкой и выгуливать.

Психея Мордуховна, до глубины души оскорбленная этим чудовищным предложением касательно ее особы, пнула наглеца, метко прицелившись каблуком. Лисовский от неожиданности выпустил ее из рук и взвыл:

— На цепь посадим, будешь дом охранять, зараза!

Другой брат, тоже, видимо, проснувшись, заинтересовался сумкой воинственной чертихи, ее саму он вообще проигнорировал и чупакабру в ней не признал.

— Кто-то сумку потерял. Может, забрать себе? — рассуждал он вслух, ощупывая уголок «Хуччи».

— Да что же это делается! Хулиганы совсем распоясались, последней котомки готовы лишить! Я тебе покажу «себе»! — Она огрела его сумкой и отскочила подальше, к деревьям. — Я тебе сейчас устрою «модный приговор». Сумочку ему от «Хуччи» подавай! Может, и туфли от «Кобякса»?!

Она заскочила на дерево под обиженный вой братьев:

— Ну, погоди, чупакабра! Ну, погоди!

Когда на эту же полянку вышли спасатели, Лисовские уже вовсю ломали куст, обвиняя его в нечестной игре и укрывательстве чупакабр. Приведя парней в порядок, взрослые посоветовали им идти к главной дороге и помочь с поливом. Правда, и про чупакабру сообщили, чтобы предупредить. Марья даже описала ее, так как видела за кустом. Рорх повел свою команду искать оставшихся пострадавших, а братья, снабженные модными фильтрами из кусочков пожертвованной Марией Спиридоновной салфетки, решили, что искать чупакабру гораздо интереснее, чем ходить с лейками.

Нашей компании повезло, и всех остальных они нашли у входа в декоративный лабиринт. Примотанные лианами к кустам, две бытовички и полугном слушали лекцию лешака о карах за порчу зеленых насаждений. В подтверждение слов леший тыкал в пролом изгороди и валяющиеся инструменты, а еще в усеянные цветами волосы хихикающих бытовичек. Полугном же всё повторял про то, что дверей слишком мало.

— Он вроде нормальный? — удивилась Мария Спиридоновна, кивая на природника. Но тот, заслышав голос, обернулся, и стало понятно, что не совсем.

— Еще вредители! — Марья почувствовала, как ее за ноги хватает трава. — Все будут работать на благо растений! — Леший, видимо, вообразил себя каким-нибудь деревом и теперь активно ратовал за права и свободы зеленых друзей.

— Я могла бы ожидать лозунгов от Греты, но никак не от Пущика. — Манефа присела и погладила сразу же их отпустившую траву.

Рорх вышел вперед, концентрируя зеленый туман, а чертиха, спрятавшись за стенкой лабиринта, старательно замахала веером.

— Шоб тебя, опять свою муть тянет во все стороны. Кыш, кыш! Развели тут личей, куды ни плюнь!

Туман лича, проигнорировав слабенький ветерок, окутал лешего и его пленников.

Сплюнув, Психея Мордуховна задом проползла под кустом лабиринта и сиганула в туман, бурча под нос проклятия. Она так увлеклась придумыванием нелестных сравнений для всех этих паразитов, что громкий и радостный вопль: «Чупакабра! Лови ее!» — застал ее врасплох. Психея скакала по деревьям и кустам с грацией белки, но у Лисовских в роду были двуипостасные, и загонять дичь парни умели. Мадам и ее преследователи выскочили прямо на Винни рядом с горой камней и беседкой, покосившейся из-за отсутствия колонны, которую тролль использовал как боевую дубину.