Может быть Назар поэтому перестал сопротивляться? Он тоже хочет, чтобы стало тихо. Отключить звук и почувствовать полное всепоглощающее ничто. Смотря на воду Стикса я чувствовала, как в разум возвращается агония.

Это так странно.

Я все равно хочу жить.

После всего хочу. Может быть потому что мне нужно понять, что меня простили, что все смогла исправить. Или просто из-за того, что так и не увидела Эрику. Маленькую Лили, что сдружилась с Максом.

Но я сделаю то, что должна. Так правильно.

— Всевышний, — я повернулась к стоящему за спиной Оливеру, — тело Исиды. Я не уверена, что оно не станет тянуть меня из-за Врат. Все же все эти годы я постоянно в него возвращалась.

— Когда Пламя проснется, оно очистится в нем, не переживай, — Оливер закусил губу, — я не знаю через сколько времени, но как только Врата откроются полностью — все вокруг них неминуемо будет исчезать в Пламени. Обещаю, все будет хорошо.

Раскинув мозгами, кивнула. В конце концов это в их интересах, чтобы в Мире не осталось ничего со смешанным потоком. Это правильно. Так что если останется Исида, они найдут и отправят за Врата. На этот раз уж точно. Эрик тихо уселся на берегу, вглядываясь в воду. От размеренного дыхания рубашка на спине натягивалась, а мне захотелось прикоснуться.

Но тогда он не сможет.

Рука дернулась но тут же приземлилась на траву, жадно ощупывая ее.

Он не знает, в чем разница наших чувств. Понимает лишь, что связь работает у меня по другому и я не чувствую того же. Оливер поклялся не рассказывать ему до того, как мы пройдем за Врата. После, когда связь будет уничтожена, он сам решит, стоит Эрику знать правду или нет.

Я никогда не любила Алана. Боялась, сходила с ума и тянулась, несмотря ни на что. Из-за связи. Такова она была с моей стороны.

Зато я точно знаю, что люблю Эрика по настоящему. То, что я почувствовала, когда он умирал. Когда начал стареть. Когда … Да всегда. Когда вот так же смотрела на его спину, пока он стоял лицом к существам Пограничного леса. Отдавал свою жизнь за весь Мир.

Никакая это не связь. Почему-то от этого становилось легче.

Я могу чувствовать даже после всего.

Я люблю Эрика Крейна.

И сделаю то, за что он смог бы после гордиться мной. Если после всего в нем останется хоть что-то человеческое.

— У вас пара минут, — сказал Оливер, делая шаг назад, — пока я побеседую с Назаром.

Брови поползли вверх от удивления. Он дает нам попрощаться? Объясниться? Или продлевает агонию? Прижав к себе ноги я положила подбородок на колени. В принципе заметила, что так переносить любую боль легче.

Если эту боль можно было переносить.

— Стать бессмертными, чтобы умереть, — от голоса Крейна я дернулась в сторону, а он усмехнулся, — как он догадался?

— Души, — закашлялась, пытаясь заставить работать голосовые связки, — твоя бессмертна. Связь потоками объединила души, наделив ее свойствами обеих сторон. Если убить нас в смертных телах, то ничего не произойдет. Он же пробовал так тоже, — тяжело сглотнула слюну, отворачиваясь.

— Помню, — по голосу слышу, как он нахмурился, — просто. Твою мать, — прошипел Крейн, а я кивнула.

— Слишком много всего, — тихо закончила за него, рассматривая сбившиеся в кровь пальцы, — не удается сразу найти нужное. Привыкнешь. Всевышнему тоже всегда было сложно, но время все решало. Просто сейчас пока твоя память пытается работать как человеческая. Чувства и мозг восстановятся до прежнего уровня и это перестанет приносить тебе такую боль, когда будет обретено равновесие.

— Столько пройти вместе, — он усмехается, а я отворачиваюсь сильнее, — чтобы конец был таким.

— Ну я всегда мечтала тебя хорошенько отделать, — пытаюсь придать голосу как можно больше беззаботности.

Кажется, когда мы говорим, боль становится меньше. Видимо Эрик тоже замечает это. Думать о нем не как о боге, а как о своем друге и муже помогает. Так не страшно. Просто еще одно приключение.

— Один раз у тебя получилось меня убить, — вздрагиваю от его слов.

— Давай зачитаем мне это, как самооборону? — пытаюсь говорить ровно, но захожусь в кашле от очередного охватившего тело спазма.

— Прости меня, — Эрик вздрагивает от своих слов, — Вел, если бы я делал то, что должен, ничего этого не произошло. Никакой связи и Мира на краю Бездны. Ты спокойно прожила свою жизнь и успела бы несколько раз очиститься и переродиться. Никаких существ, Бесконечной войны. Ничего, если бы я не сглупил.

— Не вешай на себя, — тихо говорю я, слыша приближающиеся шаги, — мы все виноваты. Все трое. За это и расплачиваемся. Оливер был прав с самого начала — я просто должна умереть.

— Для меня ты не виновна ни в чем, — Эрик протягивает руку, но я не решаюсь прикоснуться к пальцам.