Я осушила бокал почти что залпом — так хотелось пить, а не поразить заокеанского гостя, но он смотрел на меня с открытым ртом. Принесет второй — я вылью шампанское ему за шкирку, как брату, а потом пусть меня догонит…

Стоп, Ксюха… Ты окосела от одного бокала? Похоже, на то… И до машины не прогуляться по промозглой набережной — авто подадут к ступеням, как когда-то подавали кареты. И дождика нет. Но если б даже моросило, над нами бы заботливо держали зонт.

Сейчас же меня заботливо держали под локоть — не сильно, не больно, но и не нежно — к счастью, а то я бы могла и к плечику прижаться. Господи, дайте мне фен — я продую дурную голову через уши и возьму себя в руки, пока в руки не взяли меня… В не те руки, совершенно не те…

Я снова привалилась к окну, но его холод не охладил горящее ухо. Отражения в стекле оказалось достаточно, чтобы понять, что на меня не смотрят. Впрочем, десять минут не бог весть какое время… Чтобы протрезветь и забыть руку, но… Сам Тони забыть незапланированное джентльменство успел и дождался, когда дверь ему откроет водитель. А потом — и когда откроют дверь мне. Водителю даже пришлось подать мне руку, но, к счастью, ноги твердо стояли на мостовой и меня не сдуло ветром от проехавшей мимо машины.

— Минут десять, не дольше, — кивнула я водителю и направилась к входу в гостиницу.

Нынче повезло — за нами поухаживал какой-то постоялец, но лифт вызвал сам Тони, хотя в прошлый раз заставил меня пешком подниматься на пятый этаж. Сейчас, по всей видимости, он не доверял моим ногам или же сам притомился к ночи. Интересно, как долго он завтра проспит и вообще, когда мне провожать его в аэропорт? Со мной вообще никто не поговорил, когда мы уходили. Надо будет из дома позвонить Ленке и узнать, что да как с завтрашним днем. Хотя какое звонить, уже одиннадцать. Дома я буду не раньше полуночи. Придется спрашивать самого Тони, который всем своим видом показал, что не собирается заключать еще какие-то контракты.

— Мне неловко это говорить, — поджала я свободные от помады губы, когда лифт взмахнул вверх, — но меня не поставили в известность по поводу завтрашнего расписания. Я нужна вам завтра?

Тони машинально взглянул на часы — что за идиот! Проверяет, когда наступит это самое завтра? Еще сегодня, еще сегодня…

— Я через час буду говорить с начальством. У них будет целый день, чтобы решить, что мне делать завтра. Так что я сам не знаю завтрашнее расписание, — улыбнулся он одновременно с открытием лифтом дверей.

С дверью номера Тони впервые решил задержаться в коридоре, пропуская меня вперед.

— Я должен извиниться, — он закрыл дверь и остался стоять на пороге гостиной. — Я отдал твой костюм в химчистку. Позвони уточнить, что с ним случилось. Они обещали доставить его в номер к девяти часам. Русская пунктуальность равна английской, если это не касается поездов и чая.

Шутка? Неудачная. Шутить, Энтони, вы все же не умеете. Пришлось прошествовать к столу — все же платье заставляет женщину чувствовать себя королевой. Взять раскрытую гостиничную карту и достать из сумочки телефон, даже не подумав воспользоваться интеркомом.

— Только не говори… — начал Тони, когда я закончила разговор. Ему явно не понравился мой тон.

— Это не последний мой костюм. Я заберу его завтра. К тому же, я не хочу задерживать вас своим переодеванием. И я обещала водителю не опаздывать, — говорила я, чувствуя, как под пристальным взглядом Тони покрываюсь мурашками даже в платье с длинным рукавом.

— Если костюм принесут утром, то ты можешь просто дождаться его здесь.

И сказано это было абсолютно серьезным тоном. Мои лопатки поехали вниз и сошлись вместе на напряженном позвоночнике, заставив ворот платья подтолкнуть шарфик к самому подбородку, который дрожал в надежде протолкнуть кислый ком обратно в живот.

— Извините? — решила сказать я вежливое «пардон?», чтобы убедиться, что я неверно истолковала сказанное им.

Но убедилась я в обратном.

— Ты же сама спросила, — Тони заслонял собой дверь и не думал отходить от нее, — понадобишься ли мне завтра. Ты можешь понадобиться мне прямо сегодня. Возможно, именно поэтому у тебя открытое расписание?

— Я вас не совсем понимаю… — начала я тихо, сильнее сжимая пальцы на крае стола.

Тони тряхнул головой, с которой не упал ни один прилизанный гелем волосок.

— Все ты прекрасно поняла, Кейт. И я понял и готов заплатить сверх договора. Сколько?

— Я — переводчик, — почти шепотом выдохнула я, не совсем готовая отражать подобную атаку.

— Я не прошу переводить в рубли. Называй цену в евро. Хотя сейчас выгоднее иметь в наличии доллары. Во сколько ты себя оцениваешь?

Он распластал руку по стене, будто искал в ней поддержку. Хотя поддержка нужна была именно мне, и я боялась сделать от столика даже один шаг. Впрочем, куда мне идти? Дверь одна. Вторая ведет в спальню, куда меня настойчиво приглашали пройти. Третья — на балкон, с которого можно только сигануть башкой вниз. Парашюта у меня нет.