Странная девочка, — лениво размышлял я, тихо растворяясь в пустоте.

Очнулся я разом и даже рефлекторно попытался отпрыгнуть в сторону от рвущего спидометр мотоцикла. Хотя какой мотоцикл? Мотоцикл, что это? Так, минуточку, а где я? Или даже… кто я? Ничего не помню. Меня сбили? Или должны сбить. Странное чувство, как будто я что-то теряю или потерялся сам. Темно и что-то будто давит на глаза. Но попробовав их ощупать, я ничего не почувствовал. Вообще ничего, ни повязки, ни даже глаз. Такое ощущение, что я или промахнулся, или у меня попросту нет глаз. Ни глаз, ни головы, ни даже рук. Меня как будто нет. Тогда что есть? Что вообще происходит?

— Эй, — попробовал я позвать кого-нибудь.

— Тут невозможно разговаривать так, как ты привык. Если ты хочешь, чтобы тебя услышали, тебе следует просто думать четче, — раздалась у меня в голове чужеродная мысль. Мысль. Хорошее слово, надо бы запомнить.

А подумать это как? Чем дальше, тем странней. Вспомнил! И вместе с этим воспоминанием в меня хлынули и другие, вот их не было, рассеянных вокруг и вот они вернулись обратно, вновь формируя моё я. И ничего в этом сложного нет. Немного сосредоточившись, я как можно более чётко подумал, — Что со мной и кто ты? Где я?

— Меня зовут…, — послышался невоспроизводимый человеческим языком шелест и щебетание. Я понял, что, при желании, сейчас смогу повторить эти звуки, — Я из тех, кого вы называете богами, духами и демонами. Пусть ни одно из этих понятий и не отображает в полной мере нашу суть. Сейчас ты умираешь, отлетая от удара мотоцикла. Тут время не властно, но спасти тебя не в моей власти. Я для него слишком сильна, поэтому ничего кроме эфемерного тонкого воздействия позволить себе не могу.

— Что-то я немного запутался. Если я умираю, то почему я тут. Или все умирающие попадают к вам? — спросил я.

— Нет, малыш, я не воплощение смерти, как ты подумал, — я услышал весёлый перезвон колокольчиков, — Дело в том, что именно я виновата в твоей смерти. Та девочка, которую ты так храбро пытался спасти, это мой осколок. Она незрима для простых людей, и ты не должен был её увидеть, как и сейчас не должен был услышать меня. Но ты всё же смог и это меня очень заинтересовало.

— В этом есть что-то странное? — удивился я. Девочка ведь была на вид самой настоящей. Не плоской, не прозрачной. Девочка, она девочка и есть.

— На самом деле это меньшая из твоих странностей. Многие обладают теми или иными способностями. Большей проблемой мне видится твоя душа. Ведь, скажу по секрету, она абсолютно не держится за тело.

— Я до сих не понимаю, — мысленно покачал головой я.

— У всех живых существ душа крепится к телу особыми цепями. Это сложно объяснить вот так сразу, но я постараюсь попроще. Умирая, люди вновь становятся людьми, кролики рождаются новыми кроликами. Души ходят от тела к телу в пределах одного мира, порождают новые души, а иногда распадаются чистой энергией. Век душ не вечен, но гораздо больше жизни вашего тела. При этом они абсолютно привязаны к своему телу, виду и миру. Эта связь крепче любых цепей. Но у тебя, единственного из всех, кого я видела, вижу и увижу потом, её нет. Ты можешь переродиться кем угодно и где угодно.

— Звучит так, как будто я избранный или калека какой-то, — мысленно улыбнулся я.

— О, вовсе нет. Никакой избранности. Такая у тебя особенность. Правда и никакой судьбы. Я достаточно всеведущая, чтобы знать всё что было, есть и будет в течение ближайших тысячелетий со всем мирозданием, это ведь можно назвать судьбой, не так ли? Но вот ты… Ты мне был неизвестен. Поэтому и никакой судьбы у тебя не было. Не то, чтобы это было плохо. Если сказать метафоричнее, то ты стоишь над судьбой и творишь её сам игнорируя неписаные правила. А может где-то ещё есть люди подобные тебе и выпавшие из моего поля зрения, — немного помолчав, она продолжила, — Прости, у меня очень давно не было собеседников, поэтому я даже немного рада нашей беседе. На заре вашего мира я еще могла обращаться к сильным духом людям, но последние тысячелетия это стало большой проблемой.

— Что меня ждёт дальше? — спросил я.

— Как и всех, тебя ждёт перерождение, но в благодарность я прослежу за тем, чтобы ты не превратился в кролика, — вновь послышался смеющийся перезвон колокольчиков, — Но тебе стоит поторопиться, каждое мгновение рядом со мной делает твою душу мощнее, еще немного и ты просто не найдешь тело, которое будет способно тебя вместить. Боюсь, в этом мире их уже нет.

— А мои родители… — хотел еще спросить я, но меня прервали.

— С ними всё будет хорошо. Не знаю, будешь ты помнить обо всём в дальнейшем, но уже пора. Прощай.

***

Долгое пребывания на грани перерождений меня действительно изменило. Я сохранил память, и моя шизофрения, если это действительно была она, развилась в возможность не только слышать, видеть, или ощущать потустороннее. Это чувство можно интерпретировать по-разному, например, как восприятие и взаимодействие любыми органами чувств. Если проще, то я могу призрака и потрогать, и понюхать, пусть это и звучит несколько ненормально. Но всё меркнет перед главной фишкой. Я могу с ними общаться, правда это больше походит на приказы, не каждый мне отвечает, не каждый выполняет. Казалось бы, ультимативная способность, вот только есть нюанс. Это не способность этого мира. Ведь местные суперсилы однозначно определяются местными же артефактами, часто наследуются и… Ну обо всём по порядку.