Герцог показал ей на стул в дальнем конце стола. Анка села, Сабель и Лукан тоже. Он не отпустил руки Сабель, и та знала, что Лукану нужна поддержка. Он мог обратиться к ней, потому что это было удобно, и она ничего не ожидала взамен, но его сердце принадлежало Анке.

— По словам Шока, Анарки планируют напасть на вас сегодня вечером, где-то до полуночи.

Сейчас было только чуть больше восьми.

Сабель открыла свой разум немного больше для Анки. Женщина не врала, и она действительно пыталась сообщить это Брэму. Они игнорировали входящие сообщения и звонки, не зная, что с ними делать. Негодники!

Герцог застыл.

— Ты уверена? Сегодня ночью?

Она кивнула.

— Я предупредила вас, как только смогла.

— Почему мы должны тебе верить? — безучастно спросил Айс.

Ее янтарные глаза загорелись.

— Я рискую жизнью, чтобы быть здесь.

Учитывая страшное признание Анки, Сабэль нисколько не сомневалась в ней, и она восхищалась женщиной за ее мужество. Но одного Сабэль не понимала.

— Зачем ты трахаешься с врагом, если он работает на монстра, который изнасиловал тебя? — прорычал Лукан. — Особенно, если нанесешь ему удар в спину?

— Очевидно, что ты тоже не был один, — стрельнула в ответ она огненным взглядом. Боль разрывала Сабэль от каждой мысли Анки. Женщина сложила руки на столе и собралась.

— Ты не понимаешь, что со мной сделал Матиас.

— Я знаю, что он сделал.

Сожаление сквозило в тоне Лукана.

— Ты не представляешь, как мне жаль, что меня там не было, чтобы защитить тебя.

— То, что сделал Матиас, изменило меня. Я… Я не могу вспомнить наши клятвы, не могу просто возобновить жизнь как счастливая жена. Я не могу притворяться, что я в норме…

— Прошлое не имеет значения. Ничего из того, что он сделал, не меняет тебя в моих глазах, — поклялся Лукан. — Что ты делаешь с Шоком…

— Ты ожидаешь, что я буду той же женщиной, какой была до того, как меня забрали. Нет. Я не могу отменить этот факт, даже для тебя.

— Думаешь, я не справлюсь? Или ты больше не доверишь мне защищать тебя?

Анка закусила губу.

— Я не могу обсуждать это сейчас.

Лукан так внезапно встал, что его стул опрокинулся, с грохотом упав на пол. Мужчина ушел, хлопнув дверью.

Анка вскочила, чтобы догнать его… но одумалась. То, как она наблюдала за отступлением Лукана, ее мысли, пронизанные грустью и нерешительностью, заставили сердце Сабэль сжаться.

Герцог прочистил горло.

— Мне жаль. Продолжай.

Анка, казалось, была готова заплакать.

— Мне жаль, что вызвала проблемы.

— Нисколько. Что еще ты можешь рассказать об этой атаке? Сколько их? Где, около усадьбы? Чего они добиваются?

— Большой группой. Шок не сказал, сколько. Я не знаю, как они планируют напасть. Может быть, Шок знает…

Она всхлипнула.

Очевидно, что видеть бывшего любовника, когда он стал другим, было непросто.

Как и Лукан, Сабэль задалась вопросом, почему Анка осталась с Шоком. Теперь она поняла: Анка нашла его более удобным для жизни в это трудное время, учитывая положение Шока в обществе и его взгляды на жизнь.

— Им нужен Дневник Апокалипсиса, — пробормотала Анка.

Сабэль зажмурилась. Будь проклята Морганна Ле Фей за создание оружия, за обладание которым волшебники охотно сражались и умирали с момента его повторного обнаружения менее двух месяцев назад. Пятнадцать сотен лет нахождения в тайне так сильно раздули легенду книги, что люди будут делать все, чтобы получить ту в свои руки.

— Матиас не может её использовать, — отметила Сабель.

— И он это знает. Он мужчина.

Анка кивнула.

— Они планируют забрать одну из женщин из этого дома.

— Он не получит ее.

Сабэль обернулась на громкое заявление. Айс. Его защищающий взгляд был таким же ощутимым, как ласка. Она сглотнула.

— Конечно, нет, — заверил Герцог. — Сабэль слишком важна для нашего дела.

Айс пронесся вокруг стола, пока не остановился рядом с ней, всего в нескольких дюймах, ее окутало тепло его тела.

— Пока я дышу, он ее не заберет.

Герцог обратился к ней с молчаливым вопросом, но Сабэль проигнорировала его. Защитная реакция Айса была похожа на защиту пары. Естественно, Герцогу было интересно узнать, что происходит между ней и Айсом. Их союз был бы ничем иным, как потрясением.

По слухам, Айс давно сошел с ума. Многие шептались, что он обладал жестоким нравом. Сабэль не знала, почему именно; она не видела, чтобы Айс вел себя неправильно или странно, но Брэм приложил много усилий, чтобы держать расстояние между ней и воином, которого он представлял, как неизбежное зло. Слуги избегали его, не рискуя смотреть в его безумные глаза, видя там, как им казалось, только насмешку над их страхом. Но когда он смотрел на нее, его взгляд выражал совсем другое.