Лукан и Кейден обменялись взглядами, готовые сражаться. Парадная дверь застонала и частично раскололась. Она могла сломаться в любую минуту, и Айс не хотел, чтобы Сабэль была в эпицентре ада, собирающегося вырваться на свободу.

— Возьми Рионов и книгу. Лукан поможет мне защитить дверь. Как только будешь готов, я отправлю его за вами, — настаивал Герцог.

Айс не хотел, чтобы МакТавиш был рядом, но ссора являлась пустой тратой времени, которого у них не было. Рикард прикусил язык.

— Отлично.

— Сначала мы разделимся, запутаем следы и уничтожим их силы.

Лицо Герцога было серьезным от беспокойства.

— Книга — это самое важное. Сохрани ее от Матиаса, несмотря ни на что.

— Я свяжусь с тобой, когда будет безопасно. Куда ты пойдешь?

Герцог вздрогнул, когда дверь едва не треснула и в комнату ворвался серый дым. Такой же дым, который медленно убивал Брэма.

Воины кричали, ругались, но начали отступать, пока коварный дым полз по полу и стенам. Вероятно, здесь сам Матиас.

— Уходите! — крикнул Герцог.

Айс не стал дожидаться повторения. С Брэмом на плече он бросился к задней двери, придерживая рукой Сабэль за поясницу.

— Возьми рюкзак. Освободи дверь. Оставайся в тени. У нас максимум две минуты.

Она неуверенно кивнула, но не впала в панику.

— Лукан?

А кому есть до него дело? Потеряв пару, ублюдок решил использовать Сабэль, потому что она была красивой, доброй и сговорчивой?

— Пойдет за нами.

Кивнув, она схватила вещи.

— Тут мы в безопасности. Брэм установил усиленную защиту, на случай если нам придется бежать.

Приятно слышать. Тем не менее, когда Айс открыл дверь, он огляделся, чтобы убедиться, что Анарки не взяли поместье в кольцо. Он не мог их видеть, но слышал, как они нападают на ослабленную магическую защиту Брэма, прокладывая себе путь к Братьям Судного Дня у задней двери.

Айс подтолкнул Сабэль на террасу, в тень от навеса, затем скользнул следом и закрыл девушку собой. Его моментально окутал декабрьский холод, вгрызаясь в кожу. Начал падать снег. Он надеялся, что ублюдки Анарки встретят достойное сопротивление. Он был бы счастлив ускорить этот процесс, если бы они угрожали его Сабэль.

«Черт возьми, она не твоя». Айс шикнул на нежелательный голос в голове, затем обнял девушку, чтобы направить в угол террасы, кладя Брэма к ее ногам. Ему нужны обе руки, чтобы сражаться. Он мог защитить женщину, когда сзади их прикрывала бетонная стена. Держась спиной к ней, он прижал Сабэль к стене и просканировал местность. Из дома выбежали Маррок, Оливия и Тайнан. Они сделали несколько шагов вперед, прежде чем волшебник схватил их и телепортировал. За ними последовали Сидни и Кейден.

Где, черт возьми, Лукан? У придурка десять секунд, прежде чем Айс бросит его на произвол судьбы.

На пороге появился Герцог, потянув за собой пострадавшего Лукана, который теперь был покрыт кровью с ног до головы.

Позади него Сабэль ахнула и попыталась вырваться на свободу. Айс повернулся и безжалостно придавил её к стене своим телом, зажимая глубоко в угол.

— Разве ты не слышишь Анарки? Они почти добрались до нас. Ты не помчишься ухаживать за МакТавишем.

— Но ему может понадобиться…

— Он сильный маг, и о нем могут позаботиться другие. Он справится.

— Но я заботилась о нем после Анки…

Что-то в его лице, должно быть, отразило ярость и силу воли, которые он привык подавлять. Он знал, что Сабэль стала добровольной жертвой МакТавиша, пока тот исцелялся, и это зажгло в его животе огонь ревности и ненависти. Лукан все еще любил Анку, но использовал тело Сабэль, ее сладость и мягкость, для своих целей. Самым дерьмовым было то, что девушка его поощряла. Потому что любила? Айс знал, что Сабэль никогда не будет принадлежать ему, но будь он проклят, если будет стоять и смотреть, как Лукан использует ее.

— Ты бы предпочла, чтобы умер МакТавиш или Дневник Апокалипсиса попал в руки Матиаса?

Она судорожно вдохнула, и ощущение ее груди напротив почти уничтожило его самоконтроль. Но сейчас не время и не место. Не только сейчас, всегда.

— Ты прав. Я… я не подумала.

Ее дыхание заполонило холодный воздух, и Айсу так захотелось её поцеловать. Но он не посмел.

— Айс! — раздался голос Герцог в темном холоде.

Черт возьми! Он приковал Великого и Могучего Герцога взглядом и поднял бровь.