А они, Алексей и Галина, уже тогда были словно единым целым.

Это тоже могло возбудить в окружающих зависть.

На следующий день они, все так же не замечая окружающих, собрались и уехали в областной центр. С собой они не взяли почти ничего, только документы и смену белья. Ведь они ехали открывать для себя новую жизнь, зачем же тащить с собой в новую жизнь лишний груз старого.

Они без сожаления говорили всему старому “Прощай”.

При этом они были настолько уверены в себе и друг в друге, что им и в голову не приходила мысль о том, что что-нибудь у них не получится. Как у них может что-то не получиться? Ведь они так молоды, так увлечены, так готовы к борьбе! Хотя они еще и не знали толком, что такое борьба и как можно и нужно бороться, чтобы достичь цели. Но они были уверены в том, что бороться им все-таки придется, и приятно было ощущать в себе эту бойцовскую готовность, несмотря на то, что с их стороны это была не подлинная внутренняя сила, а скорее юношеская бравада.

Они смотрели только вперед, и ничего, кроме будущего, для них уже не существовало.

Но город их, конечно же, не ждал. Они синхронно провалили вступительные экзамены, он – в политех, она – в педагогический институт. Но возвращаться домой они и не подумали, и не потому вовсе, что потерпели поражение и им стыдно было показать свой позор односельчанам. Напротив, никакого позора они не испытывали, а решили просто, что получили свой первый жизненный урок, что настало как раз время пресловутой борьбы, время доказывать свою состоятельность. И они пошли дальше вперед, по-прежнему синхронно: они поступили оба в один сельхозтехникум, поселились в одном общежитии. Они продолжали быть единым целым. Иного пути для них не было и не могло быть, а если бы и был, то они им не воспользовались бы – они решили творить сами свою судьбу, и никак иначе. Они с презрением юности относились ко всему, не имевшему касательства к этой их юности, к их борьбе, к их судьбе, хотя это была игрушечная борьба и не родившаяся судьба.

За учебой и заботами время пролетело незаметно, они быстро окончили техникум и как будто приостановили свой бег, озадаченные: а что же дальше?

Но тут же поняли: домой возвращаться еще рано, не хочется. Следовательно, надо либо устраиваться на работу, либо учиться дальше. Они, нимало не сомневаясь, поступили в сельскохозяйственный институт, теперь уже без всяких проблем. К этому времени они уже повзрослели, избавились от каких-то качеств, какие-то качества приобрели, что впрочем, неудивительно. Но, если смотреть на них объективно, то они остались такими же, как были – молодыми, увлеченными и готовыми к борьбе. Пусть игрушечной, но все равно борьбе!

Никакие проблемы, треволнения и неприятности еще не превратили их розовые очки в прозрачные. Майоровы продолжали жить в своем личном мире, сложившемся вокруг их пары, а остальной мир мог идти своим путем, он их не интересовал. Им хватало самих себя и друг друга.

К тому времени у них появился сынок, Ваня, но не нарушил их гармонии, он вписался в нее, как необходимый ее элемент. Правда, они по-прежнему видели лишь себя и друг друга, и это было главным.

Они вместе окончили институт, сынуля не нарушил их планов. Ведь они знали точно, что в каждой семье должны быть дети, хотя бы один ребенок, и они готовились к появлению ребенка, как к плановому мероприятию. Они не очень-то жаждали иметь детей, тем более так рано: еще во время учебы, но смирились с этой мыслью, с этой необходимостью в их общей, единой судьбе.

Тем более что с практической точки зрения это было даже неплохо: чем раньше родишь ребенка, тем быстрее избавишься от связанных с этим проблем в виде плача, пеленок, детского питания… И тем скорее станешь молодым и свободным, а ребенку полезна самостоятельность…

Впрочем, они очень скоро привязались к ребенку – примерно через неделю после того, как им сообщили в больнице, что он родится. Они вообще не умели долго переживать, не могли сосредотачиваться на проблемах и неприятностях. Вместе они окрашивали эти проблемы и не приятности в розовый цвет и превращали их в игрушечные барьеры и препятствия, которые им необходимо преодолевать в их игрушечной борьбе.

Получив высшее образование, они вынуждены были все-таки вернуться домой, в Агеево. Теперь их статус существенно изменился. Они стали молодыми специалистами, их не видели в селе несколько лет подряд, почти забыли об их существовании, что их самих, признаться, вполне устраивало.

И их внезапный приезд в родные места, как они и ожидали, произвел фурор.

Прежде всего, их никто не узнал, так они изменились внешне и так давно их здесь не видели. В день приезда до самого вечера сельчане гадали, что за гости нагрянули к Майоровым, но без подсказки не догадались, да и после долго не могли поверить в это. Майоровы-младшие! Ожившие призраки! Вернулись на родину! И навсегда?

С того момента у Майоровых-младших наметилось некоторое различие между составными частями единого целого. Животновод Галина не очень-то рьяно выполняла свои обязанности на работе – лишь бы не было нареканий от начальства. Все ее устремления сводились к тому, чтобы побыстрее прийти домой, навести порядок, приготовить вкусный обед, порадовать мужа чем-нибудь новеньким и необычайным. Интересы Галины сосредоточились на семье, на муже в особенности.

А вот агроном Алексей на родной земле прижился и расцвел пышным цветом – он до крайности увлекся работой, хотя она и не заслонила главного, то есть семью. Он подходил к делу творчески и начал активно заниматься селекцией. Сначала у него совсем ничего не получалось, потому что климатические условия в их регионе не позволяли выращивать какие хочешь растения, да и первые результаты, когда появились, были ясны лишь специалисту, а простой человек не мог не только оценить их, но и заметить невооруженным глазом. Тем не менее Алексей проявлял заразительный энтузиазм, постоянно выбрасывал в мир массу оригинальных идей, сам их воплощал, проверял, по крайней мере, часть из них – на все у него не хватало времени.

– Милый, ты все время куда-то спешишь, – шутливо шептала ему Галина вечером, когда они укладывались спать. – Такое впечатление, что ты живешь не в Агееве, а в Москве. По-моему, только там можно так суетиться.

Он недовольно проворчал:

– Суетиться, суетиться… А что делать? Я вообще не успеваю ничего! Только начнешь чем-нибудь заниматься как следует, как вдруг появится еще идея, или нужда, или, не дай Бог, заказ от нашего председателя…

Галина тихонько смеялась:

– Знаю я! Тебе любой заказ как будто пришпоривает мысли… В кого ты у меня такой творческий?