– Верно говоришь – все идет наперекосяк, причем давно. Все сейчас хлебнут. Хотя мои соседи счастливы, – произнес он полуулыбаясь.

– Ладно… Я врубаю сверхсветовую. Надо быстро разруливать всё, пока на фронт не ушли.

– Будь здоров.

Связь прервалась.

«Классика» – подумал Марат. Он понимал, что в данный исторический момент народ поделен на две категории – его сосед и его друг. Но учитывая общее бедственное положение в стране, высокий уровень безработицы и как следствие – криминогенной обстановки, товарищ Иван и иже с ним в явном меньшинстве.

Тщательно спланированная стратегия по разворовыванию государственных предприятий, подавление среднего и мелкого бизнеса, недальновидная внешне-политическая деятельность правительства привели к актуальному состоянию, выход из которого – война. Недавно еще недовольные миллионы граждан были практически счастливы.

Как раньше интересы рабочего класса не были интересны наверху, так и сейчас абсолютно никому нет дела до «иванов».

Звук твердой подошвы ботинок раздавался звучным эхом, отражаясь от стен арок. Слякоть добавляла звучания. Несмотря на почти пластмассовую жесткость обуви походка владельца была пружинистая и энергичная.

– Стоять! – рявкнул голос из темноты, – старшина отряда охраны Шрек, предъявите документы! – затараторил «командир».

Вика растерялась, но вида почти не подала. Она достала прямоугольную картучку из внутреннего кармана. Карточки – одно из немногих нововведений, который можно было отнести к здравым. Паспортов почти ни у кого не осталось. Теперь всю информацию о персоне можно получить специальным устройством-терминалом с карточки владельца.

Старшина уже вставлял карточку в свой терминал. Еще трое сотрудников-смотрителей обступили Вику. Но она сочла, что смотрители всегда действую подобным образом согласно служебным инструкциям, на случай если проверяемый окажется в розыске или просто-напросто может представлять опасность. Про себя она лишь отметила исключительно неприятную внешность Шрека. Маленький вострые узко посаженные глазки выглядывавшие из-под серой кепки с эмблемой Службы, длинный крючковатый скошенный вбок нос, губы такие тонкие, что были еле различимы. Остальные трое оставались на горизонтах периферического зрения.

– Виктория Дмитриевна, у Вас неоплаченный штраф за парковку, – служивый посмотрел в глаза девушке и сделал паузу, чтобы она объяснилась.

– Он оплачен год назад, это сбой в программе, – спокойно ответила Вика.

– Ничего страшного, доедем до нашего кордона и разберемся.

– Шутите? – Вика посмотрела на часы, – сейчас уже 23.35. Завтра мне рано вставать, знаете ли, работать надо. Работа не служба – сама не идет, – едко съязвила девушка. Но в ту же секунду подумала, что перегнула.

Старшина Шрек сначала перестал улыбаться, но потом на его лицо вернулась самодовольная улыбка, он задрал нос.

– Ну что ж, раз оплачено, так оплачено.

В момент, когда Вика потянулась за карточкой она услышала глухой удар, как если бы молотком ударили по стене. Открыв глаза, она почувствовала жгучую боль в области затылка. Над ней склонился старшина.

– Викуль, ты чего разлеглась? Не время отдыхать, а то все пропустишь. Грузите.

Вика чувствовала, как теплая капля стекает по шее. Кто-то просунул руки подмышки и приподнял ее. Спереди подошел один из подчиненных Шрека и начал подбирать ее ноги. Вика потянула на себя и резко дернула ногами обратно. Получился не сильный, но резкий удар точно в носовую перегородку. Смотрителя откинуло назад, кровь хлынула мощным ручьем. Тот, кто держал под руки попытался поднять и развернуть Вику, но та, отталкиваясь, начала быстро пятиться назад, и державший ударился головой о стену. Третий схватил ее за руку. Девушка ударила по дуге ногой его в голову и зафиксировав руку, совершила бросок с выходом на болевой прием. Смотритель взвизгнул, когда услышал хруст локтевого сустава и нестерпимую боль. Пользуясь общим замешательством, Шрек подкрался к девушке сзади и разрядом электрошокера парализовал ее.

Лежавшую без сил в грязи Вику начали избивать ногами. Один, со сломанным носом, вкладывал все свои физические усилия. Через буквально минуту лицо девушки было изуродовано. Гематомы проступали по телу. Были сломаны нос, челюсть, несколько ребер и получены множественные повреждения внутренних органов.

Вика была без сознания, когда ее волоком тащили вниз по ступеням. Это было одно из тех технических помещений, которые использовались для хранения дворницкого инвентаря. Дверь захлопнулась. Включили свет. Может из-за изменения обстановки, может из-за света, но она приходила в сознание. Вика видела размытые силуэты ботинок. Боль была настолько невыносимая, что она не могла ни плакать, ни стонать, ни тем более кричать. Единственное чего хотелось – это снова отключиться. Но служители напротив хотели, чтобы девушка подавала признаки жизни. Она почувствовала, как с нее стягивают одежду.

Когда ее закончили насиловать, один из смотрителей по приказу Шрека, накинул целлофановый пакет на голову Вики и стянул его на шее. Слезы стекали по щекам девушки уже после того, как она окончательно перестала дышать.

– Агхххх, – втягивая в себя судорожно воздух, Марат подскочил из положения лежа. Он сидел на своей кровати, у себя дома. Весь в поту. Простыня была мокрая по всей длине. Промок даже матрас.

Придя в себя, мужчина заварил себе кофе и прикурил сигарету. Следующая мысль была эссенцией всех его мыслительных процессов, всех его переживаний и размышлений, разговоров. «Нас всех насилуют и убивают».