И Сергей поспешил в коридор, к номерам.

– А кулончик? – опомнилась администраторша, успевшая убрать сто долларов в глубокое декольте блузки.

– Себе возьми, ягодка, – оглянулся Сергей и улыбнулся.

«Вот везёт же некоторым девкам с мужиками», – позавидовала администраторша и взяла со столешницы ресепшена бархатную коробочку. – «А мой только обещает жениться и к ужину приносит хлеб, пельмени и дешёвую водку».

– А как же ты добрался до цирка? – Голос Насти вернул Сергея из воспоминаний.

Она стола рядом с ним с половником и ножом в руках. Из бытовки шел вкусный запах. Внимательно слушал, чуть приоткрыв рот, и Виталик.

– Это отдельная песня. – Выключив воду, Сергей впервые улыбнулся Насте.

– Ну ты и влип, брателла. – И Виталик тоже выключил воду.

– Пойдёмте в бытовку, мальчики, я сварила куриный летний суп.

Всё пространство двора Шапито было залито водой и дышать в нём стало легче. И животным, и людям будет приятно в августовской духоте.

Смотав на локте шланг, Сергей повесил его на противопожарный щит.

– Пойдём.

– Ага, – согласился Виталик.

В бытовке, пока Настя разливала суп в глубокие пиалы, Сергей крупными кусками порезал хлеб, а Виталик достал из холодильника бутылку пива.

– Жалко водочки нельзя, не очухаюсь до вечернего представления. Так что там было дальше с твоими приключениями?

– Как я добрался до шапито мне, ребята, неизвестно. Хочешь, купи себе сегодня шоколад, или шампанское, – неожиданно сказал Сергей. – Хорошая ты баба, Настёна, только… неухоженная.

– На себя посмотри, – без обиды отпарировала я. – Действительно, расскажи, что было после фабрики.

– Понимаешь, ребята, – Сергей отхлебнул пива из протянутой Виталем бутылки. – Ивана я знаю несколько лет, хотя близко не знаком. По отзывам в бухгалтерии и менеджеров, с которыми приходилось работать, замдиректора жесткий и равнодушный тип. Тогда я понял, что из гостиницы нужно немедленно сбегать, Иван будет мстить. Парни на фабрике слушают его как собаки хозяина. Покалечат и не заметят.

Выпрыгнув в окно номера, Сергей, в летнем светлом костюме с двумя сумками в руках пошел в сторону вокзала. Но «сушняк» долбил несчастную голову и тело Сергея. Выход был один – снова похмелиться.

Светиться в надоевших «Пятёрочке» или «Магните» ему не хотелось, и он обрадовался, увидев небольшой частный магазин, типичный для маленького городка.

За прилавком винного отдела царствовала сорокалетняя продавщица в фартуке, придававшим ей лишние килограммов десять. Но ей шла аккуратная короткая стрижка и скромный макияж.

Мужик чуть младше её, в домашнем тренировочном костюме и тапках, копался в ободранном портмоне.

– Ищи, ищи, Димка, – негромко советовала продавщица, поглядывая на телевизор показывающим шоу Малахова. – Мне Таня вообще запретила тебе продавать водку, а ты ещё и в долг хочешь.

– Мне пивка, – извинительно просил Дима и, так и не сосчитав мелочь, высыпал её на прилавок. – Крепкого. Холодного.

В один взгляд оценив сумму, продавщица выставила перед покупателем запотевшую бутылку «Девятки».

– Занесёшь восемь рублей.

– Да-а-а. – С вожделением, не глядя на продавщицу, произнёс Дмитрий и, повернув крышку, поднёс бутылку ко рту.

Запотевшая бутылка выскользнула из дрожащих рук и с грохотом упала на кафельный пол. Фонтаном разлетелись осколки и пенные брызги.

На мужика было больно смотреть. Отчаяние его, вполне интеллигентного человека, лишившегося похмельной порции было сравнимо с обидой ребёнка, не получившего мороженного, зефира в шоколаде и газировки одновременно.

Неспешно подойдя к прилавку, Сергей выложил деньги, оставшиеся в кармане лёгкого пиджака.

– Мне бутылку пива, сто грамм водки и вон те сигареты, а… тебя Дмитрий зовут?

– Да. А тебя как?

– Сергеем. Так вот Диме того, чего он хочет.

– Водки он хочет, – проворчала продавщица. – Пивом голову не обманешь.

И она выставила на прилавок бутылку, сигареты, упаковку колбасной нарезки и две бутылки лёгкого пива.

По бутылке пива выпили ещё там, в магазине, а потом брели по улице с пятиэтажными домами, прозванными «хрущобами» и молчали. Сергея шатало от недосыпа, похмелья и усталости.