Значит, отлов напавшего «москвича» ведет не только полиция.

Как раз в этот момент на площадь заехала патрульная машина, сделала круг почета и скрылась. Парочка усиленно рассматривала сорняки на клумбе. В машине их заметили, но сделали вид, что лавка пустая.

Около остывшей «буржуйки» сидел Виталик в старых трениках, шкрябал по стенке кастрюли ложкой.

– А мы с твоим протеже уже позавтракали, – сыто доложился он и отставил большую кастрюлю.

– Он что, простую вареную рыбу ел? – удивилась я.

– Сожрал за милую душу, без хлеба и майонеза.

– А птицы? – Я оглянулась на молчавший дачный бассейн.

– Птицы в ажуре. Чего вкусненького принесла? – Виталик вскочил, взял тяжелые сумки, заглянул внутрь. – Здорово, приятно глазу. Жалко, я про ананасы в собственном соку забыл.

– А как бы я их донесла, Виталя? – Его жадный взгляд на сумки заставил меня напрячься. – Отдай пакеты, жрачка не твоя, оплачена чужим человеком.

– А пиво? – по-клоунски переигрывая, обиделся Виталик.

– Пиво придется отрабатывать. – Я сделала лицо мачехи из сказки «Золушка». – Свари мясо, отдели его от костей и добавь витамины, покорми шпицев, а все, что останется, скорми Пусику и Матильде.

– Садистка. – Виталик притворно вздохнул. – Ну, хотя бы одну бутылку, для затравочки.

– Как ты репетировать будешь?

– С песней! – Виталик достал из сумки бутылку, в секунду открыл и приплясывая, пошел к разморозившейся коробке с мясом у холодильника. – «Ландыши, ландыши, светлого мая приве-е-ет…»

Я поспешила в свою бытовку.

Сергей, сидя не единственном стуле, смотрел телевизор и на меня не оглянулся.

Котята мирно спали в коробке, стоящей у кровати, свернувшись калачиками, сопели плоскими носиками. Ну создала же природа такое очарование. Мусяки в коробке не было. Судя по рычанию и нервному собачьему лаю, он пошла дразнить огромного Пусика.

Днём, ближе к обеду, Мусяка взяла себе в привычку прогуливаться во дворе, между бытовками. Она садилась напротив Пусика и, задрав заднюю лапку, начинала тщательно вылизываться, делая вид, что огромного пса не существует. Пёс бесновался, щёлкал пастью, рычал и рвался вперёд, мечтая закусить Мусякой. Но цепь, держащая собаку, заканчивалась за полметра до кошки. Так что Пусик рычал, а кошка доводила себя до совершенства.

Я кинула купленные газеты на кухонный стол и, распределяя продукты в своем маленьком холодильнике, начала негромко говорить, наблюдая за реакцией мужчины.

– В городе громкое ЧП. По улицам ездят полицейские машины. Спортивные парни контролируют вокзал.

Спина Сергея напряглась. Он медленно взял газету… Лицо его изменилось, он бледнел, читая текст.

– Я его не хотел убивать, и в охранника не стрелял. Не покушался, понимаешь. Я Ивана бутылкой оглушил и на всякий случай решил пару дней отсидеться в Городке, посмотреть… Обдумать… – Он обернулся. – Ну, что ты молчишь? Сдавать меня пойдешь?

Мне показалось, Сергей задрожал от страха. Я пожала плечами.

– С тебя тысяча в день. За риск.

Сергей отбросил газету, вытер ладонями пот со лба и закрыл лицо.

– Спасибо.

Я села на кровать.

– Кто же тебя так подставил?

– А? – Сергей поднял голову. – Не знаю. Знаешь, что странно? В газетах написано, что пропали деньги.

– Там были деньги?

– Да. В открытом сейфе. Много. И в рублях, и в валюте.

Мне стало еще интереснее.

– И где же деньги?

– Не брал!

– Слышь, брателла! – в бытовку заглянул Виталик. – Пойдём помогать, нам нужно пропылесосить и пролить водой все напольные покрытия в Шапито и ряды зрительских сидений. Дышать нечем от пыли.

Разматывая длинные шланги, Сергей чертыхался про себя…

Бывают, бывают в жизни стечения обстоятельств, после которых остается хвататься за голову и спрашивать себя, глядя в зеркало или в кусок треснувшей жизни, – как же это меня угораздило?

Несколько лет подряд Сергей спокойно ездил в Городок, так он отвлекался от нелюбимой работы в Москве. Сдавал налик Белле Игоревне, тётке с классическими данными провинциальной главной бухгалтерши – пятьдесят четвертого размера и пятидесяти четырёх лет. Оформление занимало часа полтора.

А дальше Сергей доставал из камеры хранения палатку, спальник, котелок и ехал на автобусе до деревни Бабино, где занимал прабабушкин домишко и бродил по окрестным лесам, собирая грибы и ягоды. Смотрел по пузатому телевизору две программы, пил с соседом самогон и чувствовал себя свободным.

В последние годы в Городок ездил не он, а кто-нибудь из заместителей. Но захотелось забрести на несколько дней в лес прогуляться, погреться под среднерусским солнышком, поискать грибы и отдохнуть душой в одиночестве.