— Больше не читаю! — Александр медленно поднялся из кресла, схватил со спинки пиджак и воззрился на сына. — Знаешь же, что осталась всего одна ночь… Неужели нельзя было обойтись без демонстративных истерик? Где она? А, впрочем, я знаю…

Граф подошел к подоконнику, оперся о стену и замер.

— Рар'a, — тихо позвал его сын. — Неужели вы все еще надеетесь вернуть Валентину?

— Больше уже нет. Ненужные книги прекрасно горят.

Ничего не добавив, граф спрыгнул с башни, и Дору отчетливо услышал, как зашелестела трава, примятая ботинками отца. Затем поднялся с кушетки, дошел вразвалочку до двери и резко потянул ее на себя. Стоявший в коридоре Эмиль еле успел отпрыгнуть к завешенной гобеленом стене.

— Ровно двести восемьдесят, — улыбнулся профессор.

— Чего? — не понял Дору.

— Я велел Серджиу положить в тесто ровно двести восемьдесят цукатов. Столько, сколько дней Тина носила графскую дочь. Я пять раз пересчитал.

— Зачем?

— Чтобы она точно родила в ночь на воскресенье. Это заклинание такое. Здорово, что нынче католическая и православная Пасхи совпали, а то мы бы ломали голову над датой родов.

Дору завел влажные волосы за горящие огнем праведного гнева уши.

— Порой… А последнее время слишком часто, ты вгоняешь меня своими действиями в тупик. Слова я еще могу пропустить мимо ушей, как делают многие твои ученики…

— Думаешь, ей понравится? — спросил Эмиль, и Дору в очередной раз замер в полном недоумении.

— Что, цукаты? Олух! — позволил он себе грубость в силу старшинства. — Вилья не будет есть кулич. Она — нечисть! Нечисть, которую ты изучаешь. Вот честно, Эмиль, ты б еще посвятить его сходил в церковь. С другой стороны леса есть деревянная церквушка. Там заезжие охотники шкуры медведей освящают…

— Думаешь, нужно? — совсем серьезно спросил профессор, и Дору почувствовал, что сейчас расплачется. — Иди лучше яйца в саду спрячь…

— Она будет искать? — снова огрызнулся Дору. — Вы уверены, профессор, что ваша нечисть не наигралась с собственным яйцом, которое носит под сердцем.

— Она будет рожать, остолоп! — расхохотался Эмиль. — Это тебя занять надо: сначала разбросай яйца, потом собери, затем вновь разбросай… Круговорот яиц в саду… Время разбрасывать яйца и время собирать яйца… Мозгами ты, похоже, уже доразбрасывался во время бега, что их не собрать и граблями!

— Что же сам не пошел попрыгать с крыши с этой вильей! Или у тебя с крышей связаны неприятные воспоминания?

Эмиль никак не отреагировал на выпад Дору. Он отнес в графский кабинет кулич и вернулся к себе. Но Дору уйти не мог.

— Пошли, еще раз проверим детскую! — бросил он с порога братской комнаты.

— Она же сказала, что детская ей не нужна, — меланхолично отказался профессор. — Надо уважать желание матери. И вмешиваться в воспитание чужой дочери — это последнее, что мне хотелось бы делать.

— Днем она может качать дочь на деревьях сколько ей угодно! — вскричал Дору. — Но ночью, когда младенца сбагрят мне, я не собираюсь изображать обезьяну…

— А с чего ты вдруг в няньки-то записался? — рассмеялся Эмиль.

— А я и в дуэньи не записывался. Только полгода из спортивного костюма не вылезаю!

Эмиль нехотя поднялся из кресла и пошел с братом в детскую.

Дору присел на коврик с вытканными розовыми пони и задумчиво воззрился на детскую кроватку с таким же розовым одеяльцем. Затем повернулся к привалившемуся к розовой стене Эмилю.

— А кем девочка будет? Все не могу никак поверить, что сердце ее бьется аж сто пятьдесят ударов в минуту, как у настоящего ребенка. Как, как такое возможно, когда оба ее родителя мертвы?

— Как, как?! — Эмиль отшвырнул мишку, которого мял в руках, и игрушка мягко приземлилась в кроватку. — Как в сказке! Откуда мне знать, это ты гримуаров начитался! Вызови какой-нибудь всезнающий дух и спрашивай его, а от меня отстань!

Эмиль чуть не сплюнул и размашистым шагом направился к выходу, но в дверях обернулся:

— Лучше бы что-нибудь умное о воспитании прочел. Ну Серзов там, к примеру, или как воспитывать девочек… Наверное, издали уже что-нибудь для чайников…

Дору насупился и пробурчал себе под нос:

— Я классиков читаю. Спока, к примеру…

— Нашел мне авторитет! Как можно заявлять, что родители должны следовать своей интуиции, потому что лучше них никто не знает, что нужно конкретному ребенку. Мысля логически, если мы ни черта не понимаем в ее родителях, то о спокойной жизни нам не стоит даже мечтать!