(здесь ведь я могу писать любую чушь, все, что только вздумается)

ведь у нее нет серьезных резонов для содержания меня в этом доме. Хотя, один все же имеется, и это не совесть, как того можно было ожидать, а закон. Мы боимся федералов, полиции, представителей судебной власти, потому что нам страшно отвечать перед ними за свои поступки, разве нет? Тогда почему же не слышим голоса своей совести, а только топчем ее, и, когда та кричит, что это неправильно и бесчеловечно, делаем задуманное без единого промедления, опасаясь разве что позора и будущих сплетен. Людям стало наплевать на самих себя, они перестали слушать, и потому не слышат. Великолепное получилось сочинение по философии.

Наверное, Рэй, ты все же удостоишься великой чести прочитать мое творение, поэтому я хочу, чтобы ты улыбалась, читая эти строки. До сих пор я много размышляю о том дне, когда ты впервые пригласила меня в парк (ты ведь была инициатором, так еще и вытащила меня из дома в ну очень не подходящий момент), и мы ели мороженое и о чем-то болтали. Тогда я почти рассказал тебе кое-что, но вовремя одумался и не уверен, правильно ли поступил. А после, в кафе, я осознал, что просто не могу выжать из себя ни единого слова; я был физически и эмоционально нем. Правда, и дневнику доверяться не стоит. Кто знает, в какой из прекрасных дней жизни эти буквы будут использованы против меня самого, так что… Не будем торопить события, рыжик, ведь свою ежедневную норму я выполнил.

(Интересно, прощаются ли маленькие девочки-подростки со своими дневниками, укладывают их спать или просто желают сладких снов?)

Конец записи (21.10.12)»

Глава 11

В рутине холодного октября Джек Дауни в очередной раз пересекал Арлингтон-Стрит, прижимая ближе к треплемой ветром куртке пакет из кондитерской. «Почему я всегда, каждый раз выхожу на улицу только в невыносимый холод и отвратительную погоду?»

До школьных каникул или, как их еще называют, единственной-недели-отдыха-от-постоянных-мучений, оставалось несколько дней, а точнее всего три несчастных и обычно самых тяжелых осенних будня. Именно поэтому, чтобы скрасить оставшееся время и не растечься на диване, уткнувшись в экран телефона, парень с большой радостью принял приглашение Рэйчел. Правда, вела она себя немного странно и, даже не видя ее лица, а слыша только искаженный динамиками голос, Джек отметил про себя что-то неладное. Быстро поздоровавшись и незамедлительно перейдя к сути дела, она подавила в себе малейшие нотки волнения:

– Я знаю, что у тебя могут быть какие-то свои планы на этот день или учеба, задания, которые тебе нужно срочно доделать именно в этот день, поэтому не обижусь, если ты не придешь. Постараюсь не обидеться, – весело добавила она, и Дауни тут же почувствовал перемену в настроении подруги. – Но тем не менее, не могу не пригласить тебя. Правда, есть один ньюанс. Уверена, ты не будешь против, если мы проведем время не за общим столом в гостиной, выслушивая похвалы о твоем характере и попытки выудить из тебя хоть пару интересных историй, а у меня в комнате. Но веселье я все равно обещаю.

Парень тогда мило поблагодарил девочку и обещал явиться к назначенному часу, захватив с собой что-нибудь съестное. Таков был уговор – на Рэйчел лежала организация уборки (если такова была нужна) и подготовка спальни, в то время как Джеку досталась почти что самая трудная задача.

Ты ведь и представить себе не мог, что однажды будешь стоять у прилавка в магазине и вспоминать, какие пирожные любит Робертсон, думать о цвете глазури для пончиков и с таким трудом выбирать напитки, которые вам обоим могут понравиться?

На самом деле Джеку такие хлопоты доставляли одно удовольствие. Именно сейчас, уверенно шагая вдоль уже знакомых домов и ощущая приятную тяжесть сумки в руке, он чувствовал свободу, ту самую, которой ему так не хватало. Все проблемы и суета стали такими несущественными и призрачными по сравнению с предстоящей вечеринкой, и пусть она обещала быть небольшой и тихой, это превратится в нечто уютное и домашнее, согревающее душу изнутри, как разливающийся по венам горячий куриный бульон.

Сопровождаемый этими приятными мыслями, Дауни достиг дома Робертсонов и, поставив пакет с покупками на холодный асфальт, позвонил в дверь. Тут же на первом этаже зажегся свет, раздался хлопок открывающейся входной двери, и Рэйчел бросилась к гостю по одной из тропинок вдоль стриженного газона.

– Джейкен! Ты сегодня быстро, как раз во время! А что это в сумке? – девочка потянулась к лакомствам, но брюнет быстро перехватил ее руку.

– Пока это сюрприз, рыжик. И, да, еще раз назовешь меня так, и я не буду разговаривать с тобой целый день, уж поверь мне. Это глупо, и то, что какие-то там слепые или глухие официанты не разобрали мое имя – не повод для смеха.

– Конечно, конечно, как скажешь, – рыжеволосая состроила серьезное и заумное лицо, но тут же охнула и потянула Джека внутрь сада. – Пойдем, скорее, ты же гость, а гостей не принято долго держать в дверях!

На это парню осталось только вздохнуть и проследовать за юной хозяйкой, сдерживая всеми силами улыбку.

***

– Так что там? Ты ведь принес то, что я просила?

Робертсон шутливо насупилась и легонько толкнула Джека в бок, в то время как тот пытался справиться с перекрещенными ручками На удивление, появление Дауни в этом доме не вызвало бурю эмоций, но и не оставило равнодушными его обитателей – Элиот поприветствовал парня крепким рукопожатием, Хлоя всего лишь перебросилась пару слов касательно какого-то общего школьного проекта, а Джанетт снова предложила гостю чай, немного странно смерив его глазами, когда услышала быстрый и вежливый отказ. И теперь подростки расположились в комнате Рэй и ее сестры, провернув защелку на двери и усевшись на мягкий ворс ковра.