Я выбрала красивое вечернее платье, которое за всё время надевала только один раз. Мне казалось, что я выгляжу великолепно, а когда пришёл Давид, то убедилась в своих догадках. Он принёс мне пять белых с молочным оттенком больших роз. Мне и раньше дарили цветы и довольно красивые, но эти розы и даже их запах врезался в память. Наверное, не только из-за того, что они были прекрасны, а из-за того, что подарил их он. Я думала, что разрыдаюсь от умиления, как дурочка, но заставила взять себя в руки, и просто улыбалась.

— С праздником нас, зайчик! — сказал родной сладкий голос.

— Да. С праздником! — ответила я, целуя и обнимая его, не в силах насытиться этой неповторимой минутой.

Хотя уверенна, что у нас их будет очень много впереди. Ведь за шесть месяцев столько всего прекрасного с ним произошло. Мы столько успели пережить разных эмоций и волнений, что вряд ли и он сумеет их забыть. Но, к сожалению, вечер, не нёсший романтику, а нёсший более семейный характер, слишком быстро пролетел. Давид довольно долго сидел у меня. Мы сделали много совместных фото. На них видно не вооружённым глазом, что мы друг к другу испытываем на самом деле. Тут уже не прогадаешь.

— Ты не против, если я переоденусь уже? — сказала я, дёргая своё платье и поправляя со всех сторон. Оно стало меня раздражать.

— Не против. Только здесь, — лукаво улыбнувшись, ответил он.

–  Хм…ну ладно.

Я стащила платье и накинула длинный тёплый халат. Так было гораздо удобнее. Ведь вечер всё-таки ещё продолжался, и уже неважным стало, что на нас надето.

— Ты красивая по-всякому.

— Спасибо.

Мы легли на кровать и включили фильм. Давид обнял меня сзади за талию, и волна тепла полилась по телу. Мне сделалось ещё приятнее, теплее и уютнее. Фильм закончился, но мы его практически не смотрели, глядя друг на друга и целуясь. Сейчас мне ни за что на свете не хотелось отпускать его домой. Но часы показывали двенадцать ночи, и едва я задумывалась, что ему предстоит идти самому домой, мне становилось не по себе.

— Пора идти.

Я провела его до калитки. Как только я прикрыла дверь, как он позвонил, и я сопровождала его уже по телефону. Начался небольшой дождик, и чтобы не намочить телефон, пришлось прервать разговор. Целых семь минут, пока он добирался до дома, для меня тянулись бесконечно долго. Я ужасно волновалась, что он идёт ночью один, пусть и не далеко. Но, не успев окончательно растревожиться, он написал сообщение: «Я уже дома. Спокойной ночки и сладких снов, милая. Люблю тебя очень». От сердца отлегло. До чего же я глупая! Я ответила на смс, переоделась в пижаму, и погрузилась в сладкий сон.

Дни текут довольно быстро. Наверное, быстрее, чем всегда. За окном зима, но несмотря на это, льёт проливной дождь. Температура на улице меня совсем не радует. Я с трудом переношу зиму, какой бы тёплой и ясной она ни была. И эта зима тёплая, но далеко не ясная. Подумав о том, что завтра все эти лужи от дождя замёрзнут и станут толстой коркой льда, меня передёрнуло. Я начала раздражаться от всего этого. Грела только одна мысль, что на днях у мамы день рождения, и мы сможем отвлечься от паскудной погоды.

Второй семестр учёбы ещё не начался, но я слегка побаивалась его. Мне предстояло делать дипломную работу, хотя я не знала даже с чего начинать. Мне вообще с трудом представляется дальнейшее будущее.

Часы показывают десять утра, а я продолжаю лежать в постели и единственное, чего мне хочется сейчас — это либо заснуть снова, чтобы не видеть этого мрака за окном, либо оказаться в сию минуту рядом с Давидом. Я пару раз «натворила чудес», когда наше, как всегда замечательное и весёлое свидание, перешло в пятиминутную ссору. Меня раздражали некоторые привычки Давида, но я, сама не понимая почему, злилась на него слишком сильно. Когда же, я высказывала ему всё плохое, что думаю, то сразу жалела. Потому что никогда так вовсе не думала. Что со мной происходило — невозможно объяснить. Моё подсознание что-то мне подсказывало, но я не знала что именно. Наверное, люди, которые боятся потерять любимого человека, всегда становятся сумасшедшими и раздражительными…поэтому и теряют их в последствии… Но, что я могу с собой поделать?! Мой дурацкий характер проявляется совсем не там, где это действительно надо. Как же я жалею, что позволяла себе эти дурные ссоры и начинала первой изливать поток эмоций на него… Но, ещё мне больше жаль того, что он никогда не сможет узнать моих истинных чувств. Вряд ли он вообще понимает, насколько сильно я его успела полюбить и тем более не может знать, насколько сильно я жалею об этих наших ссорах, которые сама же и начинаю.

Уже одиннадцатый час, а я продолжаю лежать в кровати, не шевелясь. Мне теперь не хочется вставать совсем, но я себя заставляю, чтобы помочь маме с приготовлениями ко дню рождения. После того, как холодная вода из-под крана меня пробудила, я слегка взбодрилась.

— Наконец-то ты проснулась. Пора менять свой режим, а то на учёбу не сможешь рано вставать, — весёлым голосом начала мама.

–  Смогу. Я просто сейчас хочу отдохнуть от всего.

– Что ты такая хмурая? Как дела у моего зятя?

— Наверное, я долго спала. Голова болит. Всё хорошо.

— Давай окончательно просыпайся. Выпей чай и позавтракай!

– Ну, мама! Я не завтракаю — ты же знаешь.

– Иди тогда пить чай, а то на тебе лица нет. К тому же, папа уже тоже наливает себе, и я скоро приду.

Мама крутилась на кухне, и я с трудом успевала наблюдать, что она делает, носясь со всеми кастрюлями, сковородками и приправами по всей кухне.

— Всё идём уже, — сказала мама, беря нам две чашки.

Вкус горячего чая меня взбодрил больше, чем холодная вода, и я чуть оживилась.