Он готовит чай, разогревает пиццу, а я заканчиваю с уборкой коробок и пакетов. Заталкиваю их все в один, и ставлю около входной двери. Алан подходит ко мне, обнимает за плечи и целует в висок.

— Спасибо, что сделала всё!

— Ерунда. Тебе пришлось три раза мотаться туда-сюда, чтобы всё перевезти.

— Ага, и осмелюсь заметить — в основном твои вещи.

Он улыбается сейчас так же, как тогда, когда я пыталась втиснуть в шкаф свою одежду, которой оказалось слишком много.

Я пожимаю плечами.

— Ну — я же девушка!

— Знаю-знаю. Если не будет хватать места на твои платья, можешь забрать у меня ещё одну полку.

— Спасибо, милый!

— Я люблю тебя, Мия!

Мысленно я таю от его слов, но снаружи не показываю этого. Он несколько раз уже признавался мне в любви, но я всё не желаю скидывать свою броню, хоть и люблю его уже какое-то время. И даже сама себе наконец в этом призналась. Но я до сих пор боюсь снова пережить тот кошмар, который переживала с Давидом. Он пытался тогда манипулировать мной, зная, что я его люблю. Сейчас мне самой кажутся собственные действия неправильными и глупыми, поэтому я повторяю ему слова:

— И я люблю тебя, Алан!

Он не ожидал от меня такого откровения, хотя наверняка тоже знал о моих чувствах, ведь скоро будет два года как мы вместе!

Алан смотрит на меня абсолютно счастливыми глазами. Он так долго добивался меня, находил ко мне подход очень осторожно и бережно подступался. И он знал почти всё из того, что произошло между мной и Давидом. Но Алан вытерпел мои заскоки, нашёл способ убедить меня в том, что не все мужчины одинаковы. За два года между нами не происходило ссор и было полное взаимопонимание. У нас были схожие характеры, привычки. Мы любили вместе посмотреть фильмы дома, поесть пиццу, приготовить вместе ужин, заниматься уборкой. И нам всё это удавалось легко, ведь зачастую мы делали любые дела вместе. Конечно если позволял график. Мне было необходимо устроиться на стабильную работу, ведь теперь будет немного больше затрат на квартиру и счета, и я должна была завтра поехать на собеседование. Хотя там мне тоже обещали только временный заработок.

В этот раз мне снова досталась работа на кухне, которую я едва терпела. Мама однажды говорила мне, что повару нужно любить своё дело, иначе он просто его возненавидит. Я ещё не настолько долго работала на кухне, чтобы возненавидеть её, но уже отчётливо понимала, что это последнее место, где я бы хотела работать. Но делать нечего — деньги нужны, а вариантов в чужой стране не так много, как хотелось бы.

Первые рабочие дни я общаюсь с су-шефом, и делаю вывод, что он неплохой человек. Здесь мне часто встречались лицемерные люди, а некоторые открыто проявляли неприязнь, но такого доброжелательного человека мне ещё не доводилось встречать. Он терпеливо всё мне объясняет, показывает, ведь я по факту не являюсь поваром, а он настоял на том, чтобы я попробовала себя именно в этой роли. И у меня получается. Но я предупредила, что уйду, как только подыщу лучший вариант, ведь кухня — это не моё! Я не являюсь специалистом и у меня нет высшего образования повара, на что су-шеф только улыбался и говорил, чтобы я не делала поспешных выводов, ведь он даёт мне шанс работать в самом престижном заведении города! И если я кому-то буду говорить где работаю, то несомненно это можно будет произносить с достоинством, но я не чувствую той радости, как чувствовал бы человек, действительно интересующийся готовкой.

Поскольку работать где-то было необходимо, я старалась свыкнуться с мыслью, что теперь моё место — кухня. И так протекли не те две недели, на которые я обещала остаться попробовать, а уже полгода.

Алан всячески меня поддерживал и ему было меня жаль, ведь приходилось возвращаться после смены в час ночи, отработав минимум тринадцать часов в душном помещении.

Близилась осень, когда выбор вакансий сужался к минимуму, поэтому я послушно оставалась трудиться в этой неприятной для меня сфере. И признаюсь — это адски тяжело! Половина дня проходит в суете, приготовлении, выполнении заказов, а вторая половина — в уборке, выдаче блюд и сотворению заготовок на следующий день. К этому приплюсовать невероятную жару, ведь работают духовки, плиты, и ещё длительное время на ногах — получается весьма утомляющая картина. Я уставала невероятно. Порой у меня так сильно болели ноги, что я не могла добраться до остановки за привычные десять минут, останавливаясь каждые две минуты, чтобы помассировать задеревеневшие ноги. Ехать до дома мне было далеко, а от трамвая идти — ещё дальше. Общее время на то, чтобы добраться у меня занимало полтора часа. И когда я только шла на работу — было вполне сносно, но после тринадцати часов тяжёлого труда, мне предстояло закрыть смену в полночь, час ехать трамваем и полчаса идти от него к дому… В общем, в трудовой сфере — это были адские дни. Хорошо, что личная жизнь возмещала весь ущерб, нанесённый моим нервам в ресторане.

Алан был бесконечно внимательным, постоянно помогал по дому. Когда у меня был выходной — я заходила к нему на работу, чтобы поднять ему настроение — и это всегда срабатывало. Он был так рад меня видеть, словно я делала нечто уму непостижимое, придя к нему в кафе. Мне нравилось приносить ему домашнюю еду для перекуса, и он делал перерыв, когда я заглядывала. Хотя в дневное время все люди отдыхали на пляже, а его кафе находилось в центре старого города, клиенты иногда заходили. Долго просидеть с ним не всегда удавалось, но когда посетителей было мало, я его дожидалась до самого закрытия, и затем мы вместе отправлялись домой.

У меня было много увлечений, но я всегда предпочитала им Алана. Мне было приятно находиться с ним рядом, делать приятные мелочи и проявлять заботу по отношению к нему, ведь он всегда при любом случае делает тоже самое. Я всё никак не могу к этому привыкнуть. Говорят к хорошему быстро привыкаешь, но не в этом случае. Видимо сказываются нанесённые в прошлом обиды, и я постоянно жду какого-то подвоха на уровне подсознания.

Одни дни сменяются другими. Мои мысли о том, что я буду делать дальше с собственной жизнью и где стану обитать — потихоньку испаряются. Я перестаю об этом думать только потому, что ни я, ни Алан понятия не имеем как сложиться в дальнейшем. Мы оба хотим жить в родной стране, но пока что наши решения не окончательны и размыты, и мы просто плывём по течению.

Настаёт сентябрь, и у нас двоих наступает время отпуска. Мы решаем поехать вначале к нему в город, чтобы познакомиться с родителями, а затем — ко мне с той же целью. Повстречавшись два года, мы ещё не виделись вживую с родителями друг друга. Я ужасно переживаю — вдруг не понравлюсь его маме и папе, но Алан уверяет, что всё будет в порядке.

— Моя мама уже тебя любит, поверь!

— Всё равно нервничаю. — говорю ему, глядя на мелькающий за окном автомобиля пейзаж.

Мы едем на машине Алана, которую он купил не так давно, как только получил права. Мне так комфортно с ним находиться в одном салоне, и я так им горжусь, что невольно бросаю взгляды на его сосредоточенное лицо, следящее за дорогой. Я любуюсь. Поверить не могу, что этот мужчина рядом со мной.