– Чхоль, сынок как ты?

– Все отлично пап.

– Джун Хи переслал мне запись боя, тебя сильно помяли.

– Ты же знаешь пап, мои способности. Все уже хорошо.

– Отлично сын, но будь осторожнее. Я по Вишневицким, их род не имеет крупных долгов, информацию подтвердили сразу два независимых источника оттуда. Работу поляков всегда ассоциируют с Лопухиными, на них и вина.

– Я понял пап, за «инструментом» никто не охотится?

– Да, именно так. Какие мысли по этим адайцам?

– Было пару соображений, буду работать.

– Что-то нужно, сын? Спецподразделение готово.

– Вы смогли достать нужные артефакты?

– Да, правда, почти все взяли обменом, за деньги такие вещи почти не продают.

– Не много потеряли?

– В основном то, что взяли у Асукабэ и Пенхва.

– Я думаю рано пока их светить, пока попробую справиться своими силами. А то заранее получу совсем другой уровень противостояния.

– Хорошо сынок. Тебе виднее.

– Ну-с, молодой человек, как ваше здоровье?

– Все хорошо, Федор Юрьевич, поправляюсь потихоньку.

– Я слышал вы мужественно продолжили участие в математическом конкурсе, право не стоило, я бы мог сделать специально для вас отсрочку.

– Все в порядке, я чувствовал в себе силы пройти и это испытание.

– Похвально, очень похвально.

– Федор Юрьевич, вы по поводу Вишневицких?

– Да, Чхоль, понимаю, что беспокою не в самое удобное время…

– Я приму их вассалитет.

– Фуф, как гора с плеч, поверьте вы не пожалеете. И я ваш должник, это семья хоть и не близка мне, но убивать не хотелось. Тем более Арсений сильно привязан к своему телохранителю.

– Вам спасибо, за то, что помогли так быстро и эффективно разрешить ситуацию.

– Нам есть о чем поговорить, Чхоль, но я дождусь вашего выздоровления, проведем ритуал, а там обстоятельно побеседуем… И, если у вас появятся какие-то затруднения, Лопухины всегда к вашим услугам.

– Спасибо, Федор Юрьевич!

– Ну, поправляйтесь.

– Ваше высокопревосходительство, как и обещал хотел обсудить с вами преинтереснейшего молодого человека.

– Лучше скажи как там наши киргизо-кайсаки поживают?

– Все хорошо, обряд обручения сложился, предварительные очертания будущего союза согласованы со всеми сторонами.

– А англичане?

– Рвут и мечут. Подбивают китайцев отнять северо-восток.

– Почему? Почему не юго-восток?

– Там естественная преграда, горы, а несколько перевалов, вроде Ойратских ворот мы плотно контролируем. Двинут туда, завалим камнями.

– Значит северо-восток. Что предлагаете?

– Казачью дивизию, и пару бронетанковых полков надо с согласия Аргынов выдвинуть к границе. А если еще добавить артиллерийский дивизион, то и показательную порку учинить.

– Как у Харбина?

– Нет, ну можно и пожиже.

– Скромный ты Лопухин, другой бы на твоем месте… Территории то огромные, почитай десяток губерний можно прирезать к России-матушке, а ты пожиже. Там за драный клок худой земли чуть ли не мировую войну затеяли!

– Думаю не стоит прежде времени свой интерес выказывать. Вот как сделаем все, можно и пострашнее испугать врага.

– Ну что же, прожект твой, тебе и решать. Так о ком ты хотел поговорить?

– Помните Ваше высокопревосходительство дельце в Собранце.

– Как же, как же… это там твои боевые поляки пол роты айзенштадцев по стенке размазали? Как их?

– Вишневицкие, Ваше высокопревосходительство, у вас отменнейшая память.

– Не жалуюсь, хотя в моем возрасте…, вот по молодости мог партию в шахматы играть с Его Императорским Величеством, без доски.

– Об этом до сих пор говорят, Ваше высокопревосходительство.

– Врешь, но приятно, ну так что там с Вишневицкими?

– Вынужден был поставить перед ними выбор, уничтожить род или заставить приять вассалитет в пользу одного перспективного юноши.

– Это же твои верные псы, да и слышал я Арсеньку твоего они опекают?

– Это так, на том и погорели, возомнил о себе их наследник слишком много. Вызвал на дуэль, наследника клана и моего личного гостя. Попрал субординацию и честь дома моего перед иностранным кланом порушил. Я, грешным делом, испугался, убьет – быть войне.