— Так у меня он есть! Лев! — отчаянно воскликнул мужчина.

— Хватит издеваться над папой, — Броня и Илега зашли в комнату и поспешно прикрыли за собой дверь. В отличие от покоев Глашек-младшей, предполагавших наличие отдельной спальной комнаты, в этих помещениях не было небольшой буферной зоны, отделяющей комнату с кроватью от коридора. — У него итак в жизни много поводов для волнений.

— Уф, спасибо, милая, — благодарно улыбнулся отец.

— Бу-у-у-ука, — капризно протянула мама, чем вызвала у Илеги взрыв смеха. — Пошутковать не даёшь. Ходишь там себе, живёшь крутой жизнью некромага, а мы тут в усадьбе тухнем, — родительница демонстративно сложила руки на груди и надула щёчки.

— Думаю… мы победили, — тихо произнесла Броня. — Не в битве, а вообще. Фортуна Штернберк смогла заманить на операцию своего отца и тот воочию увидел косвенные, но крайне весомые доказательства измены Сковронских. Сразу после этого он заявил, что ему есть, о чём поговорить с паном Маллоем.

Девушка устало улыбнулась.

— Думаю, всё, что нам остаётся делать, это просто ждать, когда же мастодонты большой игры соблаговалят всерьёз заняться делом. Самоё тяжёлое и опасное уже позади.

— Отлично справилась, милая, — отец поднялся с кровати и развёл в стороны руки, широким жестом приглашая Броню к обнимашкам. Это многое значило, учитывая общую сдержанность и серьёзность мужчины. — Значит, скоро всё закончится?

Илега понимающе ослабила хватку, отпуская госпожу в объятия родителя.

— Не уверена, что скоро, пап, — некромагичка не стала игнорировать приглашение и решительно направилась тому на встречу. — Мастодонты на то и мастодонты, чтобы всё делать с крайней степенью неспешности.

— Ну и ладушки, — он аккуратно обхватил дочурку своими могучими руками. — Нам торопиться ведь некуда? Все в безопасности. Ни к чему вся эта суета.

— Да… — облегчённо произнесла в ответ Броня. — Торопиться некуда.

— А что там за преступление у Сковронских? — вмешалась в разговор мама.

— Долго объяснять и не охота, — не моргнув глазом, солгала девушка.

Не стоило родителям знать, что их кровинушка потеряла часть памяти в результате несчастного случая в бою и не успела ещё до конца восстановить картину происходящего.

Глашек-младшая, в принципе, не говорила о причине, по которой корсиканцев на самом деле зовут берсерками.

— Кстати, тебе очень идёт эта причёска, — заметил отец, чуть отстраняясь от дочери. — Тебе стоит почаще носить что-нибудь подобное.

— А я говорила, — вставила ехидную ремарку Илега, всё ещё дежурившая у дверей.

— Намёк понят! — решительно подняла руку мама. — Будет непременно сделано!

В кругу семьи Броне было куда проще на время забыть о проблемах окружающего мира. Не умела некромагичка расслабляться в чужой компании, особенно, когда большая часть её представителей: шляхта разной степени родовитости и важности.

— Ой, да как ты могла такое подумать? — возмутился мужчина.

— Мозгом, дорогой, мозгом! — матушка показала мужу язык, а затем призывно похлопала ладошкой по месту рядом с собой. — Ну, милая, давай, забирайся на кроватку, поваляемся немного в обнимочку.

Если с отцом спорить не хотелось, то в данной ситуации — это было просто бесполезно. Глашек-старшая добьётся своего не мытьём, так катанием. Она была женщиной решительной и всегда знала, чего хочет. Так что, некромагичке только и оставалось, что послушно забраться на постель, стараясь держать обутые в ботфорты ноги где-нибудь за краем кровати. Стягивать с себя высокие сапоги даже при активном участии камеристки было тем ещё геморроем.

— У-у-у-у-у ти моя пу-у-уся, — матушка решительно сгребла дочку в обнимку, словно котёнка, и теперь активно тёрлась щёчкой о её макушку. — Большая уже стала! Сурьёзная-сурьёзная.

— Я всегда была серьёзной, — вяло пискнула девушка в ответ.

Вся эта картинка изрядно веселила Илегу и умиляла сурового отца.

— Слишком сурьёзной, — возмутилась родительница. — Ты настолько сосредоточилась на выживании, что совсем забыла о том, что же такое жизнь.

— Если ты хочешь завести шарманку о том, что вкус жизни можно почувствовать, только развлекаясь, то лучше не начинай: я умею развлекаться. Просто многим сложно понять те вещи, которые я считаю весёлыми, — проворчала Броня. — Например, недавно я создала болванку для растительного гомункулуса. Осталось ему только интеллект прописать.

Мама вздохнула и направила взгляд глаз цвета тропического леса к потолку.

— Ты слышала этот вздох? Он был таким тяжёлым, что его гравитации хватает, чтобы в ближайших морях случился прилив. Ладно, попытаюсь объяснить на твоём языке, — женщина покачала головой. — Твоя асоциальность тебе вредит: ты даже не вкушаешь плодов своего альтруизма.

Броня презрительно фыркнула.

— Плоды альтруизма всегда горькие. Поэтому, у меня его нет. Я предпочитаю концепцию разумного эгоизма, — пояснила она. — Да и важность социума для личности очень сильно переоценивают.