Сильвия сделала глоток и усмехнулась.

– Моя биография не так невинна, как вам представляется, инспектор. Просто Управление внутренней безопасности абсолютно равнодушно к тем конфликтам, в которых не участвуют люди. Вы знаете, почему я живу с родителями, а не в общежитии?

Эдмонд наказал себя острейшим чувством вины за слабую информированность и отрицательно помотал головой.

– Несколько лет назад у меня случилась вспышка гнева. В результате нее пострадало два демона, которые получили более серьезные травмы, чем оскорбивший меня человек. Просто вас не интересует ничего, кроме пресловутого расового баланса и иллюзорного равноправия. Мы можем хоть убить друг друга – вы даже не заметите.

Сильвия замолчала и продолжила пить чай.

Эдмонд поставил чашку и пролистал материалы дела. Затем задумчиво забарабанил пальцами по столу.

– Зачем вы сообщаете ту информацию, которую мне совсем необязательно знать? – спросил он откровенно. – Вы же понимаете, что наличие похожих происшествий в вашем прошлом создает системность, которая может стоит вам карьеры?

– А зачем вы пьете чай из древесных грибов, который не может нравиться людям?

Эдмонда начинала раздражать способность Сильвии ставить его в тупик.

– Что мне с вами делать, мисс Тэнтоурис? – он тяжело вздохнул. – И чем, позвольте спросить, ваши сородичи вас тогда рассердили? Тоже назвали вас чудовищем?

Он хмыкнул, но реакция Сильвии заставила его брови поползти вверх.

– Вы удивительно догадливы.

Эдмонд понял, что ему чертовски не хватает информации. Но его детективный пыл только ярче разгорелся от этой мысли.

– Хорошо. На сегодня можете быть свободны.

Сильвия встала и поставила пустую чашку перед Эдмондом.

– Спасибо за отменный чай, хоть вам и не понять всю яркость его вкуса. Извините, что не оправдала ваших ожиданий.

Эдмонд безмолвно покивал.

Его гостья вышла из кабинета совершенно бесшумно.

Инспектор опустился в кресло и растворился в клокочущей буре противоречивых размышлений о мисс Тэнтоурис. Его несказанно раздражало, что он так мало знает о высших демонах. Но их закрытая культура не позволяла простым библиотечным способом получить полную информацию.

Через какое-то время Эдмонд опомнился и принялся собираться домой. С помощью своего друга с факультета древней истории он раздобыл парочку любопытных работ по последней Великой войне демонов и людей и планировал посвятить вечер ее изучению. Все свободное время Эдмонд проводил в поисках скупых сведений о природе и особенностях психики демонического рода, находя в соединении теории и практики особое удовольствие.

Проходя мимо стула, на котором сидела мисс Тэнтоурис, Эдмонд заметил на нем несколько перышек. Поколебавшись несколько мгновений, он взял одно из них, оглянулся на дверь и поднес перо к носу. Запах был удивительно нежный: в нем соединились ароматы леса, луговых цветов и чего-то очень влекущего.

Завтра, к его приходу на работу, уборщица не оставит от птичьего оперения и следа. Эдмонд снова задумался на несколько секунд, а затем открыл портфель и аккуратно поместил перо между страницами ежедневника.

На следующий день, после обеда, Эдмонд направился в Лабораторию живых распределенных вычислений. Судя по первичной справке с места происшествия, Ллойд Ворфстоун работал именно в этом подразделении Факультета вычислительной магии. Эдмонд вспомнил, что так и не понял эту мудреную сферу магической математики во время учебы. Лаборатория располагалась в громадном стеклянном павильоне, населенном колониями разумных растений. Приближаясь к сверкающему в лучах солнца прозрачному дворцу, в котором мало кому понятным способом выполнялись сверхсложные вычисления, он снова подумал о проклятом балансе между расами, принесшем столько проблем.

В былые века люди знали о демонах гораздо больше. Ориентировались в их физиологии и возможностях их темной магии, чтобы убивать их в бесконечных войнах наиболее эффективно. Но когда после последней Великой войны было объявлено перемирие, некие умники из правительства решили, что полная откровенность в отношениях позволит расам увидеть друг в друге больше различий и причин для взаимной ненависти, чем поводов для мирной жизни. Потому многие книги древних ученых были изъяты, уничтожены или отданы на хранение в закрытые архивы. Именно по этой причине Эдмонд не мог открыть какой-нибудь многотомный справочник и прочесть, чем высший демон отличается от своих сородичей. Но тем больше его дух трепетал от надежды раскрыть эту тайну самостоятельно.

Усилием мысли активизировав отворяющее заклинание и прикоснувшись проснувшимся пучком энергии к магическому датчику, Эдмонд прошел в павильон, больше напоминающий теплицу, чем вычислительный центр. Он в который раз получил удовольствие от обладания правом беспрепятственного прохода в любое помещение Института, которое позволяло ему ощущать себя настоящим сыщиком. Эдмонд никогда не признавался себе в подобном, но эта скрытая власть грела ему душу. Похожую роль исполняла любовь Эдмонда к психологической науке, возвышающая над другими за счет обладания знаниями о сокровенных душевных механизмах.