— Впусти это в себя, — распорядился Шон.

Свет стал очень ярким, и, казалось, поглотил его. Внезапно он оказался за пределами Башни.

Шон удовлетворенно хмыкнул и начал повышать уровень. Они шли все дальше и дальше, постепенно открывая слой за слоем. После десятого уровня Шон попросил раскрыться. В высоких слоях невозможно существовать не раскрывшись. Это дало новый скачок в восприятии. Показалось, что в одно мгновение он познал истину. Мир стал четким, и предельно ясным. Он отпустил сознание и его, пятнадцатилетнего, неожиданно вынесло в Абсолют. Как будто издалека прозвучал взволнованный голос Шона.

— Роберт возвращайся... Только не спеши, пожалуйста, потихоньку понижай уровень.

Он оглянулся и с удивлением увидел Шона далеко внизу, а ведь он был уверен, что все это время, Шон летел с ним рядом.

Внезапно он понял, к чему приближается. Пришло осознание, что в этом состоянии не существует ничего невозможного. И тогда он оттолкнулся и, что есть силы, рванул вверх, разорвав последние, связывающие его с Башней нити. И вышел в Абсолют.

Единое сознание Тарры, его сознание, прошлое и будущее слились в одном моменте. Он был везде и в тоже время нигде, он существовал в каждой частице вселенной, и вся вселенная существовала внутри него. Его разум, проникающий и впитывающий, вбирал в себя пространство, и, в тоже время, раскрывался, возвращая принятое в многократном усилении.

Он поглощал свет и сам был светом. Он собрал вселенную в одной точке, пропустил через себя и сам стал этой точкой. Он видел перед собой Тарру и в тоже время был Таррой, он видел каждого жителя, чувствовал их радость и боль, смеялся и плакал вместе с ними и он был ими всеми, и каждым в отдельности.

Бесконечный поток энергии проходил через него, он стал этим потоком и неожиданно для самого себя устремился вниз. Его не интересовало ни прошлое, ни будущее, ни вселенная, раскинувшаяся перед ним и ставшая им. Единое сознание Тарры. Он ощущал его в себе, еще немного и он войдет, станет неотъемлемой его частью, и тогда он сможет попытаться найти...

Он знал, разум, объединившись с сознанием Тарры, может не вернуться. Но сейчас, в Абсолюте невозможное становилось возможным. А что если попытаться? Всего лишь на мгновение... Тогда он сможет увидеть отца... И вошел, ощутил это своим сознанием... и тогда он понял...

Выброс, падение, боль. Дыши, ну давай же... дыши...

Пробуждение было внезапным. Мозг просто включился. Как будто кто-то нажал на кнопку... Звук падающей воды... такой знакомый звук... влажные камни... На какие-то доли секунды ему показалось, что он снова там... сознание медленно потянулось навстречу... и... на него нахлынули ощущения. Не самые приятные ощущения... Боль... холод... тошнота... боль... А потом он все вспомнил...

Роберт пришел в себя лежа на полу, на спине. Мышцы затекли, все тело ныло. Он попробовал пошевелиться. Руки и ноги скованны цепями. Он потянул руки, попробовал цепи на прочность. Железные обручи впились в запястья, сдирая кожу и вызвав боль во всем теле. Роберт стиснул зубы, удерживая стон. Нет, не было у него сейчас сил, чтобы освободиться.

Насколько это возможно, он перекатился на бок, спиной к стене, осматриваясь. Помещение было тесным и темным. Но это не проблема, он всегда неплохо видел в темноте. Стены и пол — из грубого, нешлифованного камня, острые грани которого впивались в тело. Сыро. По стенам сочилась вода, образовывая небольшие лужи. В углу, под самым потолком находилось окошко, совсем маленькое, через которое в комнату попадало немного света. Но свет — искусственный, не дневной. Видимо помещение не имело выхода наружу. Тихо. Непосредственной опасности нет, во всяком случае, он ее не чувствовал.

Роберт закрыл глаза, отключившись от действительности, и позволил работать внутреннему анализу и диагностике. Организм сделал свое дело. В основном его раны затянулись. Только правый бок почему-то сильно болел. Внутри ткани уже восстановились, но снаружи все еще оставалась открытая рана. Как будто ее искусственно поддерживали в таком состоянии, не давая зажить. Энергетический уровень оставался предельно низким. Все силы уходили на восстановление тканей и ему нужно еще очень много времени, чтобы восполнить свой энергетический баланс. Паршиво. При таком запасе энергии, он мало на что способен. «Хотя и не ноль, все-таки не ноль. Хоть что-то хорошее» — горько подумал он.

Роберт настроился на волну корабля. Тот был уже довольно далеко в открытом космосе и не отклонялся от курса. По крайней мере, с ними все в порядке. Судя по расстоянию, которое проделал корабль, он находился без сознания как минимум несколько дней.

Холодно, как же холодно... Рубашки на нем не было и его начало колотить. На то, чтобы поддерживать тепловой баланс, сил уже не осталось. Если только у него получится накопить как можно больше энергии, то тогда возможно... вот только...

Звук приближающихся шагов прервал его размышления. Он закрыл глаза и расслабил мышцы, имитируя обморочное состояние. Чем позднее они обнаружат, что он уже пришел в себя, тем больше у него будет шансов восстановить силы. Дверь камеры открылась. Судя по голосам в коридоре было несколько человек, но в камеру вошли двое. Вспыхнуло освещение. Роберт сдвинул восприятие, чтобы наблюдать за ними, не открывая глаз. Теперь он мог видеть их в своем сознании. Один был высокий бородатый мужчина в военной форме лет пятидесяти. Волосы темные, коротко острижены. Глаза черные, холодные. Взгляд властный и жестокий.