Так, что дальше... Нужно бы сориентироваться... Лучшее, что он может сейчас сделать, так это проникнуть в сознание этих людей. Роберт внутренне сжался. Подобное столкновение с чужим разумом — не самая приятная вещь, особенно для него... И он никогда не делал этого вот так, без разрешения... Однако сейчас не тот случай.

Роберт осторожно, потихоньку, попытался прощупать мозг черноглазого, но натолкнулся на глухую стену. Это его удивило. Сознание мужчины было совершенно закрыто. Такую защиту мог поставить только специалист.

Вторым был пожилой, невысокого роста, лысоватый мужчина в очках. По белому халату, надетому поверх военной формы, Роберт догадался — врач. Мужчина чего-то смертельно боялся. Все его существо было пропитано страхом. Роберт так и чувствовал как того трясет. Он попытался заглянуть в сознание доктора, но напоровшись на волну бесконечного животного ужаса, почувствовал тошноту и отступил...

Врач подошел к Роберту, взял его за руку, пощупал пульс, приподнял веки и заглянул в глаза.

— Все еще без сознания, мой генерал, — сказал он и принялся осматривать ранения Роберта.

— Удивительно, как же все быстро на нем затягивается. Вы только посмотрите, мой генерал, еще позавчера здесь была открытая рана, а сейчас от нее остался только шрам. Никогда ранее я с таким не сталкивался.

Тот, кого он назвал генералом, стоял в дверях, скрестив руки на груди, и внимательно смотрел на Роберта.

— Я думаю, он уже пришел в себя. Вколите ему наркотик, Док, это сделает его более смирным.

Генерал жестко усмехнулся.

Доктор склонился над Робертом, вытащил капсулу с препаратом и быстрым движением прижал ее к руке. Роберт ощутил жжение и через несколько секунд почувствовал, как вещество проникает в кровь. Непроизвольно он дернулся и весь напрягся, пытаясь задержать процесс и не дать препарату распространиться по организму.

— Даже не думай сопротивляться, от этого будет только хуже. Ты все равно не сможешь этому противостоять, — сказал генерал, ухмыляясь.

Роберта начало колотить, по всему телу пробежала судорога. Жжение усиливалось. Виски сдавило. Он пытался локализовать вещество, но наркотик распространялся слишком быстро. Это было довольно мучительно. Несколько минут и он уже бился в конвульсиях.

Генерал холодно посмотрел на доктора.

— Вы что вкололи ему слишком большую дозу? Хотите убить его раньше времени и лишить меня удовольствия?

— Я... я... Нет, нет, что вы, мой генерал. Это у него просто такая реакция, это должно сейчас пройти...

Роберт последний раз дернулся, тело его обмякло, он открыл глаза и уставился на генерала мутным взглядом.

Генерал присел на корточки рядом с Робертом, приподнял его руку и отпустил. Рука безвольно упала на пол.

— Так-то гораздо лучше, — сказал генерал с усмешкой. — Теперь нам ничто не помешает. В мой кабинет его, живо.

Генерал резко поднялся и вышел из камеры. Солдаты, до этого неподвижно стоящие возле двери, подбежали к Роберту, отстегнули цепи и, подхватив его под руки, поволокли по коридору. Его сознание затуманилось, и он снова погрузился во тьму...

Дженни вновь очутилась в белой комнате. Роберт по-прежнему сидел в углу, окутанный туманом. По стенам ползли причудливые тени. Синеватые и полупрозрачные.

Дженни бросилась к Роберту и тут заметила, что комната преображается. Помещение резко расширилось и стало довольно просторным. Туман исчез. Свет неяркий и сумрачный пробивал из-за плотно задернутых штор. Интерьер напомнил Дженни изображения из прошлого, которые она когда-то видела в музее. На всем виднелись следы времени и запустения. Покосившиеся картины в старинных громоздких рамах висели на стенах. Штукатурка местами осыпалась. На стенах клочьями висела бумага, покрытая темными разводами.

По центру — небольшой круглый стол, вокруг — несколько стульев, ножки, которых густо оплетены паутиной. Мебель выглядела потертой и очень старой. Спинки на некоторых стульях — сломаны. На столе лежал толстый слой пыли. Немного поодаль, у стены разместился большой просторный диван. Обшивка местами разорвана и висела лохмотьями. Слева от стола у самой стены находился большой предмет из темного дерева в форме крыла. Он держался на трех ножках. Еще одна подпорка находилась посередине. На ней тускло блестели две педали, видимо металлические, покрытые ржавчиной.

Дженни, безусловно, знала, что это такое, но сейчас, находясь в этой комнате, почему-то никак не могла вспомнить ни название, ни назначение. Сверху, на предмете, она заметила высокую, золоченую трубку, которая разветвлялась еще на три. Дженни с трудом припомнила название. Это был подсвечник, их использовали в старину для освещения.

В комнате было несколько дверей и большое окно, занавешенное шторами. Окно, видимо — открыто, потому что шторы колыхались на ветру. Несмотря на необычность, помещение показалось ей знакомым.