— Примерно в шесть тридцать вечера. Почему ты это спрашиваешь, Джемми?

— Просто стало интересно. Ты сможешь мне сказать, что он делал ночью? — Я не мигая уставился на Фаллона, которого, казалось, совсем не беспокоила направленность моих вопросов. Он просто положил топленые сливки на лепешку и откусил от нее небольшой кусочек.

— Я могу рассказать тебе все про то, что он сделал той ночью, — ответил Нигел. — У нас была небольшая импровизированная вечеринка, которая немного затянулась. Я разговаривал с Фаллоном достаточно долго. Это довольно любопытный старикан, он рассказывал мне о своих приключениях в Мексике.

— Ты можешь сказать, в какое время это происходило?

Нигел задумался.

— Да, он появился в баре в десять часов — и он все еще был там, когда вечеринка закончилась. Мы немного припозднились, скажем, в четверть второго. Ты собираешься сообщить это полиции? — спросил он после небольшой паузы.

Я улыбнулся.

— Ты ведь не нарушал закона о торговле спиртным не так ли?

— Вовсе нет. Все собравшиеся были постояльцами Кот-та. Гости имеют привилегии.

— И ты уверен, что он находился там постоянно?

— Абсолютно.

— Спасибо, Нигел, ты оказал мне большую услугу. Я повесил трубку и посмотрел на Фаллона. — Вы чисты.

Он улыбнулся и аккуратно вытер кончики пальцев о салфетку.

— Вы весьма последовательный человек, мистер Уил.

Я откинулся назад в своем кресле.

— Как вы думаете, сколько может стоить этот поднос?

— На этот вопрос трудно ответить, — сказал он. — По содержанию драгоценных металлов не очень много — золото смешано с серебром и медью. Но он обладает несомненными художественными достоинствами, и его антикварная стоимость тоже довольно высока. Осмелюсь предположить, что на аукционе при наличии хороших покупателей его можно будет продать за 7000 фунтов.

— А какова его археологическая ценность?

Он засмеялся.

— Это Испания шестнадцатого века, какая тут может быть археологическая ценность?

— Кому это знать, как не вам. Я знаю только то, что те люди, которые желают его купить, являются археологами. — Я посмотрел на него задумчиво. — Сделайте мне предложение.

— Я дам вам 7 000 фунтов, — сказал он быстро.

— Я могу получить их через Сотбис. Кроме того, Халстед или Гатт, возможно, предложат мне больше.

— Я сомневаюсь, что Халстед сможет предложить вам больше, — сказал Фаллон спокойно. — Но я могу и прибавить, мистер Уил, и дам вам 10000 фунтов.

Я сказал иронично:

— Так значит вы предлагаете мне 3 000 фунтов за археологическую ценность, которой он не имеет. Вы очень щедрый человек. Можете ли вы назвать себя богатым?

Легкая улыбка коснулась его губ.

— Полагаю, что могу.

Я встал и сказал резко:

— По-моему, во всем этом слишком много таинственности. Вы знаете про поднос нечто такое, чего не хотите рассказывать. Я думаю, что перед тем как прийти к какому-либо твердому решению, мне будет лучше осмотреть его самому.

Если он и был разочарован, то хорошо скрывал это.

— Возможно, вы считаете, что такое решение наиболее разумно, но вряд ли вам удастся что-либо обнаружить с помощью простой визуальной проверки. — Он посмотрел вниз на свои руки. — Мистер Уил, я уже сделал вам весьма заманчивое предложение, и все же мне хотелось бы пойти и дальше. Могу я получить на этот поднос исключительное право? Я дам вам сейчас тысячу фунтов при том условии, что вы не позволите никому, особенно доктору Халстеду, осматривать его. В том случае, если вы решите продать мне поднос, тысяча фунтов добавится к моему первоначальному предложению. Если вы решите не продавать поднос, тысяча фунтов останется у вас до тех пор, пока наша договоренность останется в силе.

Я глубоко вздохнул.

— Вы как та собака на сене. Если чего-то нет у вас, то не должно быть ни у кого. Ничего не выйдет, мистер Фаллон. Я отказываюсь связывать себе руки.

Я сел.

— Мне интересно, какую бы цену вы предложили, если бы я по-настоящему надавил на вас.

В его голосе появилась напряженность.

— Мистер Уил, эта вещь для меня крайне важна. Почему бы вам не установить цену самому?

— Важность понятие относительное, — сказал я. — За археологическую важность я не дам и гроша. Я знаю одну четырнадцатилетнюю девочку, которая считает, что самыми важными в мире людьми являются Битлы. Но для меня все совсем по-другому.

— Сравнение Битлов с археологией плохо демонстрирует понятие системы ценностей.

Я пожал плечами.

— А почему бы и нет? И то и другое имеет отношение к людям. Я просто хотел вам показать, что ваша система ценностей отличается от ее. Но, возможно, я все же назову свою цену, мистер Фаллон, и, вероятно, она будет выражаться не в деньгах. Я подумаю об этом и дам вам знать. Вы сможете вернуться сюда завтра?

— Да, я смогу вернуться завтра. — Он посмотрел мне в глаза. — А как насчет доктора Халстеда? Что вы будете делать, если он здесь появится?