— Эж, милый… — заговорила я, шагнув к решетке. — Я назвала тебя твоим прежним именем, которым тебя называла тетушка Ксю… Прости, я даже не соображаю, что говорю, так обрадовалась, когда тебя увидела, что все из головы вылетело! Мелю какую-то чушь и остановиться не могу… Просто не знаю, что и сказать при нашей встрече!

— Я тоже не знаю… — буркнул Эж, стараясь понять, что происходит.

— Знал бы ты, как долго мне пришлось тебя искать, и как рада, что наконец-то тебя увидела!.. — продолжала я. — Ты тоже рад меня видеть, правда? Тетушка Ксю сказала мне, что ты отправился сюда, в этот город, по важному делу, которое она тебе поручила! Мне известно, что ты приезжал назад, к ней, всего лишь разок, и ненадолго, так что мы в твой прошлый приезд не встретились. Потом ты вновь уехал, и от тебя так долго не было новостей! Сейчас тетушка Ксю послала меня сюда, чтоб я нашла тебя, и чтоб мы все вместе вернулись назад, но я и подумать не могла, что ты можешь быть здесь, в этом ужасном месте! Как это произошло?

— Долго рассказывать… — Эж чуть помолчал. — Ты зачем сюда заявилась?

— Хотела тебя увидеть… — заявила я, вытирая непрошеную слезу. Вообще-то у меня от здешней вони глаза стали слезиться сами по себе, и подобное пришлось как нельзя кстати. — В этой жизни без тебя мне никак не обойтись! А ты как будто не рад меня видеть…

— Почему же, рад… — без особых эмоций в голосе произнес Эж. — Как ты меня нашла?

— Просто искала…

— Тетушка Ксю, значит… — протянул мужчина, начиная что-то соображать. — Неужто беспокоится обо мне? Да еще и тебя послала… Если честно, то я от нее такого не ожидал… Ну и шустрая же тетка! Как она, кстати?

— Переживает, что вскоре ей поневоле придется уезжать из родного дома, а еще она постоянно тревожится о своей дочке с ее непутевым ухажером.

— Еще б ей не беспокоиться…

— Эж, милый, мы с тобой говорим не о том, сейчас не до тетушки Ксю, надо подумать о нас с тобой! Я уже знаю, что тебя осудили… Что с приговором, и какой назначили откуп?

— Да что хорошего может сказать судья, этот старый хрыч?… — мой собеседник понял, что надо поторапливаться. — Вкатил мне девять лет труда на Каменных островах или же откуп в сорок серебряных крепи.

— Много…

— Кто бы спорил!

— А что еще судья сказал? Подробнее…

— То и сказал, что Эж из Арсара, суд над которым состоялся восьмого юта в год Белой Птицы, осужден за кражу на девять лет или откуп в сорок серебряных крепи.

— Как же тебя могли обвинить в краже? Ты же никогда не брал ничего чужого!

— Можно подумать, стража стала хоть в чем-то разбираться!

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Слышь, хватит языком молоть, лучше жрачку из корзины вытряхивай… — заговорил второй мужчина, стоящий рядом с Эжем. — Нас тут одними помоями кормят, а у тебя полная корзинка жратвы! Во бабы! Вместо того, чтоб своего мужика покормить, она ему плетет невесть что!

— Эж, а со здоровьем у тебя как?.. — я старалась не обращать внимания на грубость.

— Пока ничего, держусь из последних сил, хотя в голове крутится невесть что, причем все думы только о дальней дороге на Каменные острова, которая может оказаться очень непростой…

Похоже, этот человек дает мне понять, что у него имеются какие-то планы побега, причем он рассчитывает сбежать, когда заключенных будут отправлять по этапу. Э, нет, пусть пока сидит, ждет и не дергается!

— Не думай об этом ужасном месте, и выкинь из головы все дурные мысли насчет дороги на острова! Может быть, все еще наладится…

— Хотелось бы…

— Расскажи, как ты жил все это время без меня?

— Можно было бы жить и получше, во всяком случае, кое-что у меня стало налаживаться! И такой облом…

— Знал бы ты, как мне жаль, что ты находишься здесь!..

— Вдовушка, ты не болтай, а выкладывай, что в корзинке принесла… — подал голос один из стражников. — Время заканчивается.

— Да, конечно… — просто-таки вытряхнула на небольшой колченогий стол содержимое корзины. — Только как же…

— Не сомневайся, передадим… — буркнул стражник. — Все, время свидания закончилось. Эй, уводи арестантов!

— Эж, я еще приду к тебе!.. — заговорила я в спину уходящего Эжа. — Не сомневайся! Да и тетушка Ксю не переживет, если мы не вернемся к ней все вместе!

Заключенные ушли, дверь за ними закрылась. Вздохнув, я хотела, было, выйти, но меня задержал стражник с наглыми глазами.

— Вдовушка, а хочешь, я тебе устрою свидание наедине с твоим женишком? И не на несколько минут, а куда дольше? Побудете вдвоем, без лишних глаз и ушей.

— А разве такое возможно?

— В моих силах многое.

— Как я понимаю, не бесплатно?

— Соображаешь… — ухмыльнулся стражник. — Это и всего-то будет стоить пару монет мне, а еще мы с тобой ненадолго задержимся в темном уголке — должна понимать, что я пойду на нарушение устава, так что и ты должна расстараться. Соглашайся, пока я добрый. Сама потом спасибо скажешь.

Да, та многоопытная девица на рынке сказала мне чистую правду, когда предупреждала о том, что охранникам тюрьмы особо верить нельзя — здесь у них, можно сказать, побочный заработок на доверчивых родственниках осужденных, а еще они стараются воспользоваться непростым положением тех симпатичных девушек, которые приходят на свидание в тюрьму к своим родным. По словам моей собеседницы, деньги охранники возьмут без проблем, получить с посетительницы требуемое будут рады — но и только! Ни на какое свидание можно не рассчитывать, потому как на нарушение правил ни один из тюремщиков не пойдет. Просто скажут посетительнице нечто вроде того, что, дескать, сейчас внезапно проверка в тюрьму нагрянула, а потому извини, дорогая, но свидание с родственником в данный момент устроить никак нельзя! Увы, мол, но такое случается. Тут нет никакого обмана, так сложились обстоятельства, а потому считай, что тебе просто не подфартило… Стражники прекрасно понимают, что ни одна из этих женщин не будет жаловаться, да и язык будет держать за зубами, опасаясь как всеобщего осуждения, так и того, как бы позже охранники позже не отыгрались на заключенных. Женщины тоже разумеют, что их обвели вокруг пальца, но что они могут сделать в этой ситуации? Сами дали деньги, сами согласились на все остальное…