Миновал полдень, наступила вторая половина дня, а ничего не менялось. Надо сказать, что к тому времени я уже стала всерьез подумывать о том, что меня обманули, и Эжа никто не собирается выпустить на свободу. Наверное, еще немного — и я начну паниковать!

Мужчина в грязной одежде появился в дверях тюрьмы в то время, когда я уже почти потеряла надежду на его освобождение, но при виде человека, которого стражник вывел на улицу, у меня сразу отлегло от сердца. Что ни говори, но теперь я буду не одна, а со спутником, и, естественно, вдвоем заниматься поисками Лидии куда легче, чем в одиночку. Правда стражник показался из дверей тюрьмы всего на несколько мгновений, и сразу же пошел назад, а вот бывший арестант шагнул за порог и остановился, прикрыв лицо руками. Его можно пронять: если просидеть долгое время в темной камере, то глаза будут болеть даже от дневного света, а уж яркое солнце и вовсе будет неимоверно резать глаза. Пожалуй, теперь и мне хватит стоять на месте.

Со всех ног кинулась к стоящему мужчине — надо уйти отсюда поскорей и подальше, а то кто их знает, эти здешние законы и порядки, как бы бывшего арестанта назад не увели…

— Эж, милый, с тобой все в порядке?.. — воскликнула я, подбегая к нему, и чувствуя, что с нас не сводят глаз все, кто стоял поблизости. Обняла мужчину, несмотря на отвратительный запах, исходящий от его одежды — здесь, на воздухе, тюремный дух казался еще ощутимей.

— Еще не понял, но надеюсь на лучшее… — пробурчал тот в ответ. — Пошли отсюда, только веди меня за руку — глаза к свету пока еще не привыкли.

— Да, конечно!.. — я взяла мужчину за руку, и потащила его прочь под завистливые взгляды людей, стоящих в очереди. Их можно понять — осилить сумму откупа удается очень и очень немногим.

Мы прошли пару десятков шагов, когда я негромко сказала:

— Наконец-то! Я уже не знала, на что и думать, боялась, как бы все не сорвалось! А ведь тебя обещали выпустить раньше…

— Как понимаешь, я задержался не по своей воле… — съехидничал Эж. — Ты вообще-то кто такая?

— А то ты не понял? Евгений…

— Евгений остался на Земле. Называй меня Эж — так здесь привычней. Не стоит путать имена.

— Хорошо….
– спорить смысла не было. — Меня звать Василиса, но здесь я Лиис.

— Так же, как и я Эж… Что ж, оба эти имени на Арсаре довольно распространены. Ну да хрен с ним, с Арсаром… Тебя, и верно, Ксения Павловна послала?

— Она самая.

— И на кой ляд ты согласилась на эту авантюру и проперлась сюда?.. — в голосе мужчины слышалось раздражение, которое он и не пытался скрыть. — Что, дома спокойно не сидится? Приключения на свою задницу ищешь?

— Ну, знаешь ли!.. — я настолько растерялась, что не нашла достойный ответ. К тому же никак не ожидала таких слов от Эжа. — А сам для чего согласился на странную просьбу отправиться невесть куда?

— Сейчас мне начинает казаться, что в тот момент, когда я соглашался на столь необычное предложение нашей общей знакомой, мои мозги ушли в штопор, а крыша оставила записку, что уезжает на отдых.

— Не смешно… — поморщилась я. — Мог бы мне и спасибо сказать — если б не я…

— Согласен — за мою свободу тебе огромное спасибо! Ладно, об этом потом… Ты здесь одна, или с тобой пришел еще кто-то?

— Одна.

— Верно, глупый вопрос, вряд ли у кого-то появится желание приходить в этот мир компаниями… Вообще-то я предполагал, что наша общая знакомая не успокоится, и раз я не даю о себе знать, то отправит еще кого-то на поиски своей дочери. Надо ж такому произойти: хотя я и ожидал увидеть еще одного посланника Ксении Павловны, но, тем не менее, вчера, когда тюремщик позвал на свидание меня и еще одного парня из нашей камеры — тогда я решил, что произошло какое-то недоразумение. Позже, при твоем появлении, и особенно после того, как ты назвала меня по имени, я настолько растерялся, что не сразу сообразил, что к чему. Наверное, все дело в том, что я меньше всего ожидал, что этим человеком будет женщина! Надеюсь, ничего лишнего вчера не сказал… Если я правильно понял слова тюремщиков, то ты внесла за меня откуп, верно?

— Да.

— Деньги у тебя еще остались?

— Может не так и много, но они пока еще имеются.

— В таком виде мне по городу ходить не стоит — враз загребут. Плохо, что глаза к свету никак привыкнуть не могут, так что пока я без тебя никак не обойдусь…

— Что, со зрением совсем плохо?

— Да как сказать… В тюрьме факелы находились только в коридорах, и в камеры свет проникал только через решетки на дверях. Говоря точнее, его почти не было. Можно добавить, все это время люди в камере обитают почти впотьмах, да еще едва ли не впритирку друг к другу…

— Кошмар!

— Как сказать… — усмехнулся Эж. — Сейчас у сидельцев только одно желание — куда угодно убраться из своих камер! Люди согласны отправиться даже на острова, лишь бы выбраться из каменного мешка… Значит, так: тут рядом должны быть купальни, я подскажу, как до них добраться. Отведи меня туда — надо себя хоть немного привести в человеческий вид. Там и поговорим, а не то в своем нынешнем состоянии я чувствую себя ущербным.

— В твоем нынешнем облике ни одного человека ни в какие купальни не пустят.