— Это не он, — тихо сказала она.

Задержанный бросил на нее колючий взгляд, от которого она непроизвольно поежилась, и что-то пробормотал.

— Точно? — лейтенант, мысленно уже ставивший «галочку» за раскрытие «преступления», был разочарован.

Распрощавшись с лейтенантом, Лариса вышла из отделения, прикидывая, как теперь будет добираться до дома. Подумав, набрала номер Олега, кратко обрисовала сложившуюся ситуацию и попросила приехать за ней.

— Ларчик, ну куда я сейчас поеду? Я уже и машину припарковал, и носки снял, — Олег глупо хихикнул, явно довольный шуткой. — Тот мужик наверняка больше тебя испугался, только штаны расстегнул, а ты его уже из баллончика.

— Мне надо было дождаться, когда он меня по голове стукнет? — холодно поинтересовалась Лариса. — Хорошо, обойдусь без тебя.

Не слушая закудахтавшего в трубку Олега, она отключила телефон и тут заметила, что ее догоняет арестованный, очевидно, уже выпущенный из «обезьянника» за ненадобностью.

Поравнявшись с Ларисой, он смерил ее ненавидящим взглядом и выдавил:

— Ну, сука, не была бы ты одного возраста с моей матерью, дал бы в морду, чтоб больше по ночам не бегала, а дома сидела, носки вязала, зараза.

Мужчина скрылся в темноте, а Лариса осталась стоять под фонарем, сжимая в руках мобильник и сглатывая подступившие слезы. Она показалась себе слабой, никому не нужной и бесконечно одинокой.

Проснувшись на следующее утро с раскалывающейся от боли головой, Лариса с трудом добрела до кофеварки, затем тщательно, но без вдохновения оделась и отправилась на работу.

У лифта ее настигла местная достопримечательность.

— Лариса Михална, постойте! Лариса Михална, одну минуточку!

Лариса обернулась на голос, жалея, что не родилась глухой. К ней неслась соседка с пятого этажа, мадам Селезнева, как ее называли в доме. Обожавшая одежду в стиле городской сумасшедшей, вдова носила шляпки и невероятные сумки-саквояжи, то ли украденные из лавки старьевщика, то ли позаимствованные у старухи Шапокляк.

За неимением семьи мадам занимала себя сбором сплетен, следила за моральной устойчивостью соседей. Нет, она никого не осуждала, не порицала, но странным образом знала все и про всех, дополняя деталями из просмотренных днем сериалов. Вот это ее знание, происходящее непонятно из каких источников, наводило на обитателей дома трепет и стойкое желание как можно реже встречаться с сарафанным радио.

— Ларочка, вы слышали о вчерашнем нападении на женщину в нашем доме? — мадам Селезнева догнала Ларису и перекрыла ей путь к выходу выдающимся бюстом.

— Да что вы говорите? — Лариса сделала удивленное лицо, подняв брови и театрально взмахнув руками.

— Я давно говорила, — продолжила женщина, — что дом без консьержа — это неприлично в наше время, мезальянс.

— Не комильфо, — машинально поправила Лариса.

— Я и говорю, — не моргнув глазом продолжила соседка, — опасно в наше время. Кодовый замок на двери любой может открыть. Хоть бы домофон установить решили! Представляете, на женщину напал маньяк, разорвал одежду и надругался, ирод. Когда приехала милиция, бедняжку пришлось заворачивать в одеяло, ничего из одежды на ней не было цело, одни лохмотья.

Лариса опешила, представляя, что придется менять квартиру. Быть жертвой насильника и встречать утром и вечером сочувствующих соседей или, еще хуже, приходящих с предложением помощи, было ей в настоящий момент не под силу.

— А имя жертвы известно? — с замиранием сердца поинтересовалась Лариса.

— В том-то и дело, что нет. Был наряд милиции, но в нашем отделении теперь какой-то новенький участковый и все твердит «не положено». В подъезде никто ничего не слышал, — с сожалением в голосе откликнулась соседка. — Знать бы, кто это, мы бы помогли человеку справиться с первым шоком, ведь в данной ситуации главное выговориться, облегчить душу, рассказать о своих страхах. Вы согласны со мной?

— Да, полностью поддерживаю вас, — выдохнула Лариса, с облегчением понимая, что переезд отменяется.

— А вы ничего не слышали, Ларочка?

— Нет, я вчера рано спать легла, — поспешно соврала Лариса.

— Странно, — внимательно посмотрела на нее мадам Селезнева, — выглядите вы на удивление хорошо, это даже ненормально в вашем возрасте. Аристократическая бледность вам очень, очень к лицу. Ну, не буду вас задерживать. Хорошего дня!

Мадам встрепенулась, увидав очередную жертву, соседа Василь Михалыча, возвращающегося с собакой с прогулки. Не дожидаясь ответа Ларисы, она антилопой рванула ему навстречу.

Лариса быстро дошла до стоянки, села за руль и, взглянув на себя в зеркало, потянулась за косметичкой.

— Кошмар какой! Вот что значит полночи бегать по городу, а потом плохо сделать макияж, — приговаривала она, припудривая лицо, отдававшее нездоровой зеленью.

Лариса вздрогнула. Сперва показался букет красных роз, а за ним — свежевыбритое, улыбающееся лицо Олега. Ветер развевал небрежно повязанный шарф «Банана Репаблик», презентованный ему Ларисой на День защитника Отечества. Благодаря военной кафедре, армия обошла его стороной, но повод как выпивать в сей день, так и принимать подарки остался на законных основаниях. Минуту они смотрели друг на друга. Олег демонстрировал радость щенка от встречи с хозяйкой, Лариса боролась с желанием дать полный газ. Правила хорошего тона оказались сильнее, она опустила стекло.