Алена не стала ждать повторения вопроса, она быстро нашла ответ.

— Никто ж так в действительности не думает. Если надо, я с ними поговорю — нам скрывать нечего. А в понедельник… Ну, Марина вынесла свое предложение на общее голосование. Паша был против, Катя воздержалась.

— А ты? — перебил он.

— Мне стало жалко бабушку, и я сказала, пусть делает так, как считает нужным. Откуда ж мне было знать, что принято в вашей семье, а что нет. Я же не нарочно.

— Благодарю за откровенность. Буду знать, какого ты обо мне мнения.

Она не должна сейчас молчать, но в голове заморозились все мысли, и если бы Алена открыла рот, то только, как рыба, схватила бы воздух. Он обиделся, хотя обижать его — это последнее, что она хотела бы сделать, но какими словами просить прощение и как заставить себя, глядя на него, не думать о плохом, не сравнивать его с Михаилом Владимировичем?

Стас включил музыку, подведя под разговором жирную черту. Так они и просидели молча, пока Стас не заметил Катю.

— Сейчас отвезу всех в офис и поедем тебе за пальто на осень, — выдал он скороговоркой. — Два плаща тебе не нужны.

— Не надо мне ничего покупать! — Алена боялась встретиться с ним взглядом и потому не повернула головы.

— Надо! Ни тебе, ни мне больничный не положен. Это не подарок, а так, накладные расходы, все спишем, — улыбнулся Стас одними губами, которые она разглядела, скосив глаза. — Кстати, у тебя красивое платье.

Алена продолжила изучать мятый подол и пробормотала слова благодарности в самый неподходящий момент — когда Катя открыла заднюю дверь. Она видела в зеркале ее бегающие глаза. Станислав Витальевич явно просчитался, отправляя сестру общественным транспортом — теперь доказать, что ты не верблюд, не удастся. Но Стасу, видно, все было по-барабану, раз тот приказал сидеть в машине, пока он откроет офис. Какое объяснение он придумает для их отлучки, непонятно. Неужели скажет правду — так та сейчас хуже лжи!

Алена за пять минут искусала губы от обиды, что попала из-за Марининой глупости в совершенно дурацкое положение. С другой стороны, кто они такие, чтобы перед ними оправдываться? Она чиста перед собой — и баста! А Станислав Витальевич списал все на детский идиотизм. Обидно, но жить можно.

— Смотри, что я купил! — сказал он с улыбкой заговорщика и толкнул диск в зев проигрывателя. Это оказалась подборка хитов «Битлз». — Ты будешь переводить для меня лирику, чтобы я наконец понял, почему люди от них тащатся.

— Слова там элементарные, потому мама по ним нас с Максом и учила английскому. А папа говорил, что в их песнях главное — это вокальная гармония.

— Тогда учи меня английскому. Я не совсем безнадежен. У меня была твердая тройка. Возможно, если бы нас тоже учили по битлам, я что-нибудь да выучил.

— Я не умею учить, — смутилась Алена, приняв предложение за издевательство — даже троечник может догадаться о содержании песен, и требование произносить это все по-русски похоже на изощренную месть. Неужто Станислав Витальевич настолько мелочен?

— А ты постарайся. Любой опыт в жизни пригождается в самый неожиданный момент.

Алена поняла, что не отвертеться, и стала выбирать из текста нейтральные конструкции с глаголом «быть», опуская все фразы со словом «любовь». Ее мучитель принял такую игру без особого энтузиазма, но и без подтрунивания. Да и приехали они довольно быстро — он привез ее в отдел женской одежды, расположившийся в здании бывшего универмага — прилавки советские, но продавщицы все до одной в белых кофточках, коротких юбках и на каблуках. Стас взглядом знатока окинул вешалки и указал на два пальто. Алена стояла ни жива, ни мертва, представляя, сколько это может стоить. Глупо было думать, что он поедет на китайскую барахолку, но итальянское пальто ей ни к чему.

— Этот цвет тебе не идет, — отверг он бежевый, едва соединив пуговицы на ее груди. — Ты и так бледная, как смерть.

Он швырнул пальто девушке и показал другой, что зеленый его тоже не устраивает. В рыжем ему явно не понравилась длина, и он раза три обошел Алену, осматривая с ног до головы.

— Сюда нужны высокие сапоги. И желательно коричневого цвета…

Он не успел добормотать свою мысль, как продавщица поинтересовалась, какой у девушки размер ноги. Стас вздрогнул, но пойманный в капкан, переадресовал вопрос Алене, но та не ответила.

— Не тяни время! — разозлился он, и Алене пришлось отвечать.

Продавщица тут же принесла три коробки, сообщив, что есть и другие модели.

— Ленка, шевелись! Пройдись уже! — закричал он на второй паре и присел у ее ног пощупать носок. — Пальцы не поджимай, пожалуйста. Тебе нужно на размер больше. Слишком узкий нос.

— У нас еще есть вот такой берет и шарф к нему! — подскочила к ним третья продавщица, но под взглядом Стаса перестала улыбаться.

— Я только собирался спросить про ушанку с перламутровыми пуговицами.