– Тогда у меня такое предложение, - быстро проговорил Алексей.
– Ты остаешься у меня на службе, а я организую Центр боевой подготовки, в котором будут проходить обучение наши сотрудники, солдаты и офицеры армейских спецподразделений.

– Я бы хотел набирать учеников и из гражданского населения, - возразил Колычев.
– Я ведь говорил тебе, что для меня боевые искусства - это не техника боя, а психологическая подготовка человека. Почему мы должны запрещать учиться самозащите тем, кто не на службе у государства?

– Ну, назовем это программой подготовки призывников и добровольцев, отмахнулся Алексей.
– Набирай кого хочешь.

– Это неплохо. Я вообще-то собирался принимать ребят из неблагополучных семей, по минимальной оплате. Надеюсь, ты выделишь на них места. А как насчет иностранцев?
– не отставал Колычев.

– Но ты же не будешь их обучать по программе подготовки диверсантов? поднял брови Алексей.

– Это им и не надо, - отрицательно покачал головой майор.
– Я рассматриваю свою систему как способ самообороны без оружия. В принципе, это доступно любому. Диверсионная подготовка - это нечто иное. И, думаю, ты прав, широко распространять ее не стоит.

– Ну, создадим коммерческий отдел. Пусть платят деньги на развитие центра и занимаются. Тебе оплатим командировки в те страны, в которые ты захочешь поехать учиться. Совершенствуйся, готовь инструкторов, - продолжал наседать Алексей. Колычев задумался, потом тихо произнес:

– А ты знаешь, я, пожалуй, соглашусь.

– Вот и отлично, - рассмеялся Алексей.
– Разумные люди всегда смогут договориться, не так ли?

– Разумеется, - улыбнулся майор.
– Кстати, раз уж так сложилось. Я не против того, чтобы ты меня привлекал на некоторые операции, где мой навык может пригодиться. Боевая практика мне тоже не помешает, для расширения кругозора, так сказать. Что же, я пойду?

– Конечно, - кивнул Алексей.
– Хотя нет, подожди. Я с тобой поговорить хотел.

– Да, конечно, - снова опустился на стул майор.

– Слушай, - произнес Алексей, - давно хотел спросить. Ты всегда говорил, что занятия борьбой способствуют развитию личности, совершенствуют психику и так далее. Скажи, как можно идти на бой и не становиться зверем?

– Надо быть самим собой, - спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, сказал Колычев.

– Вот спасибо, все по полочкам разложил, все объяснил, - съязвил Алексей.

– На самом деле это очень сложно объяснить словами, - откинулся на спинку стула Колычев.
– Это очень большой раздел психологической подготовки. Есть методики, наставления. Хотя, сколько ни говори "халва", во рту слаще не станет. Между рассказом о пути и продвижением по нему большая разница. Надо работать. Японцы вообще считают это самой важной и неотъемлемой частью боевого искусства, без которой действительно можно стать бездушной машиной для убийства. Приходи сегодня в зал. Поработаем.

– Приду, - кивнул Алексей.

– А вообще я рад, что ты наконец-то понял: борьба - это не просто набор приемов, предназначенных для победы над врагом, а долгий путь, который меняет самого идущего по нему, - произнес Колычев, поднимаясь.

– А ты когда это понял?
– спросил Алексей.

– С детства, - ответил майор.
– Меня с этим воспитывали.

– Так чего же молчал?
– недовольно проговорил Алексей.

– А я говорил, - ухмыльнулся Колычев, - это ты меня не слышал. Ты хотел научиться приемам рукопашного боя, я тебя учил. Каждый получает то, чего ищет. Ладно, заходи вечером, поговорим.

* * *

Голос судьи был монотонным и противным:

– ...На основании вышеизложенного Петербургский окружной суд признает обвиняемых, Сергеева Павла, Круга Йохана, Харитонова Тимофея, виновными в следующих преступных деяниях: заговор с целью свержения законного правительства Северороссии, вооруженная поддержка незаконного самопровозглашенного правительства короля Зигмунда, незаконные сношения с противником в военное время с целью нанесения вреда государству, организация незаконных вооруженных формирований, убийство граждан Северороссии на почве политической вражды, терроризм - и приговаривает на основании статей двадцать шестой, сорок девятой, семьдесят пятой, семьдесят шестой, восемьдесят третьей и сто двадцать шестой уголовного уложения Северороссии Сергеева Павла к двадцати пяти годам тюремного заключения строгого режима в одиночной камере, Круга Йохана - к пятнадцати годам тюремного заключения строгого режима в одиночной камере, Харитонова Тимофея - к десяти годам каторжных работ. Срок заключения исчислять с даты ареста. Приговор вынесен третьего октября одна тысяча девятьсот девятнадцатого года и может быть обжалован в течение месяца после вынесения.

Судья ударил молоточком о специальную дощечку, и вздох облегчения пронесся по залу. Павел поймал сочувственный взгляд сидящего на зрительской скамье Санина, но в голове у него звучало только одно: "Меня выпустят одиннадцатого июля сорок четвертого года, я не смогу повлиять на ход войны. Я не смогу вернуться к реализации своей миссии в этом мире долгих двадцать пять лет".

* * *

Теплый океанский прибой мягко, с приятным шуршанием накатывал на песчаный пляж. Под вечерним бризом шелестели листья пальм и ветви кустов роз. Вдоль кромки прибоя прогуливались двое мужчин, одетых в европейские костюмы двадцатых годов двадцатого века.